– Да ты что! Опять! Хорошо, что ты перенес ко мне компьютер и сейф. Вот, Костя, какая у тебя вредная работа! За тобой охотятся ненормальные ублюдки. А ведь я сколько раз тебя звала в нашу фирму. Ты блестящий специалист, босс до сих пор без сознания от встречи с тобой, каждый день твердит мне, что такой консультант по налогам бесценен. А он никого не хвалит авансом, за пять лет верной службы он похвалил меня от силы два раза. Идем к нам, будем вместе ездить в контору, ты по дороге будешь следить, чтобы я не останавливалась около каждого киоска с горячими бутербродами.
– Я люблю свою работу. У тебя, кроме торта, есть что-нибудь съедобное?
– Ну да, налоговый полицейский! Романтично! Приятно завалиться с автоматом наперевес в какую-нибудь фирму, приятно ощущать власть над людьми. А потом тебе громят квартиру. А знаешь, как я трясусь за твой компьютер! Вдруг у меня случится короткое замыкание и он сгорит. А сейф?! Сплю и вижу грабителей, которые проникают в мою квартиру и воруют из твоего сейфа уникальные документы.
– Мой сейф грабителям не покорится. Я поставил на него замок собственной конструкции.
– Ну да, ты ведь крутой специалист по сейфам. Ох доиграешься, Костя, тебя убьют прямо на нашей лестничной площадке. Идем, бедный мой, накормлю. Осунулся так. Где ты был целую неделю?
– Попал в аварию и лежал в больнице.
– Боже! В аварию! Ну располагайся удобно. Сейчас приступим к обеду. Как-то не могу представить, что ты лежал на больничной койке. Вертелся, наверное, подпрыгивал, грыз подоконник и терроризировал врачей вопросами, когда же тебя выпустят на волю.
Танина кухня сияла после недавнего ремонта и, бесспорно, была самым любимым и уютным местом в квартире. Однако на потолке в углу неэлегантно расползлось черное пятно.
– А Молотковым по барабану, что у меня евроремонт, – объяснила Танюша. – Затопили позавчера.
– Ты тоже додумалась – делать евроремонт в панельной девятиэтажке. Еще бы инкрустировала бриллиантами кнопки в лифте, – тоном угрюмой свекрови пробубнил Константин. У него было отвратительное настроение.
Через минуту на столе появились широкие тканые салфетки и две глубокие деревянные миски, расписанные под хохлому.
– Пельмешки! – объявила Таня, вытаскивая из необъятной морозильной камеры картонку, на которой ровными рядами, посыпанные мукой, теснились когорты аккуратных пельменей-близнецов. Костя учащенно задышал. – Сколько съешь?
– Сколько дашь, столько и съем, – осторожно ответил капитан. – Я почти неделю питался манкой и тушеной морковью, как жертва анорексии.
