Вебстер поспешил к дому фру Эриксен. Бугер сидел с местной газетой в руках, поднялся, широкий в плечах, точно шкаф. Мигом сел в машину, чтобы привезти ищейку, вернулся через четверть часа.
Чертова темнота, — пробурчал он.
Они прошли в дом почтмейстера. Вебстер сел на телефон, позвонил полиции во Фредрикстаде, Сарпсборге, Халдене, Моссе, Осло, связался с приставом. Повсюду расставили посты. Жена почтмейстера молча смотрела на него с ненавистью, щуря блеклые глаза, выпятив нижнюю губу.
Ищейке дали понюхать носок, башмак, пиджак. Она посмотрела на плечистого Бугера, взвизгнула, обнюхала пол в кухне, следы на огороде, пискнула, остановилась перед забором. Волк с человечьим разумом и фантастическим чутьем.
— Проклятая темнота, — сказал Бугер. — Он уже далеко. Силен, как медведь, чертяка. Небось пяток километров уже отмахал. Бесполезно преследовать в темноте. Завтра все равно его поймают. С таким-то ростом…
— Черт дери, — пробурчал Вебстер, — надо было сразу наручники надеть. А сейчас обыщем дом. Жена могла… Ордер при мне, дело серьезное. Фотограф поможет.
— Фотограф?
— Да, я его хорошо знаю. Толковый парень. Попросим присоединиться. Вряд ли почтмейстер держит деньги в доме. А впрочем, кто знает. Они часто допускают такие промашки.
Вебстер вошел в дом фру Эриксен через веранду, не включая карманный фонарик.
Выйдя вместе с Ником из дома, они постояли около автомобиля с выключенными фарами. Фру Эриксен возникла в дверях, высунула голову, ничего не увидела в темноте, снова закрыла дверь. Свежий прохладный воздух, тишина…
Внезапно до них от забора за домом почтмейстера донесся какой-то звук. Что-то скрипнуло. Долго было совсем тихо, потом словно кто-то прошел по капустным грядкам. Вебстер схватил Бугера за руку, прошептал:
— Погоди, не спускай собаку. Держи наготове фонарик, Дал.
И опять слабый звук где-то возле самого дома, как будто кто-то открыл ящик.
— Давай.
Волк стрелой беззвучно исчез во мраке. Тут же послышалось сдавленное рычание, топот ног, крики и брань.
Все трое бросились на звук, и в свете яркого фонарика им представилась необычная сцена. Рослый почтмейстер вертелся, будто волчок, собака висела на его руке, пальцы которой сжимали блестящую жестяную коробку. С одного улья была снята крыша.
Бугер ударил почтмейстера по шее сзади, тот упал и не успел опомниться, как на него уже были надеты наручники. Его оттащили к автомобилю. Долговязая супруга стояла в дверях кухни, поднеся к горлу худую кисть. Другой рукой она грозила полицейским, крича что-то неразборчивое.
