. Сцепились два стада, поднялось блеяние козлят, столкнулись лбами самцы, завязался бой за самок.
Они остановились и в недоумении посмотрели друг на друга. От этого непонятного, удивительного запаха, словно запаха цветков , у него закружилась голова. Но еще не зацвел в этом году. Откуда взялся этот волшебный аромат?
Несчастный еще не знал, что женщины приведет его в западню.
Тили тоже не знала, что в пустыне самец козла и пастух пахнут одинаково.
До того как они соединились, прошли считанные мгновенья.
Они в оцепенении разглядывали друг друга. Не переставая смотреть в её изумленные глаза, он снял одежду, оставив лишь накидку.
Вади наполнился запахом козлов и ароматом цветков .
Он приблизился к ней. Она стояла не двигаясь. У неё были пышные бедра. Её большие, дикие, черные глаза переполняла жажда. Полные губы трепетали.
Он развязал её пояс и освободил пышные груди. Их руки дрожали. Они оба были точно в лихорадке.
Он толкнул её на дно девственного вади, покрытого следами ящериц, змей и жуков. Козы, будто перешептываясь между собой, сомкнули головы. Козлы завершили свою битву. Небо стало прозрачным, и бесконечная пустыня наполнилась молчанием и чистотой.
Её первый исступленный крик расколол сказочную тишину. Затем он повторился еще раз и был подхвачен воем волков где-то вдали. Он, не помня себя, пробормотал приглушенным голосом: «Кричиричи… Кричи…», — и начал кричать вместе с ней, повторяя её стоны.
Это были крики боли, изумления, девственности и наслаждения жаждущей мужчины женственности, которым вторил хрип мужского начала, стремящегося к женщине, лишь однажды запечатленной в книге его судьбы — в день его появления на свет на этой многострадальной земле.
Их сомкнувшиеся тела ползли по дну девственного вади, раздавливая на своем священном пути первые весенние цветы, жуков и муравьев. Ящерицы разбегалась в разные стороны, давая им дорогу. Овцы и козы наблюдали за ними, перешептываясь на непонятном языке, словно благословляя эту встречу.
Гордая пустыня опустилась на колени в этот торжественный момент.
А они продолжали кричать. Их пот, кровь и жизненная влага перемешались у них внутри.
Когда все закончилось, и они лежали изнеможенные и обессиленные, она сказала:
— Мой отец захочет за меня большой калым!
В этот момент он еще не знал, какое проклятие может скрывать женщина за этой короткой фразой. Он просто слушал вой волков, перегрызших за это время полстада.
