Пикник был сорван. Тоуз и русская женщина вернулись в поселок. Шервуд остался. У него разболелась голова. Ему хотелось отдышаться.
Через полчаса сержант Кейри явился к Тоузу и молча подал винтовку. Тоуз лениво проверил патроны. Их было четыре.
Через два часа на берегу озера обнаружили труп лейтенанта Шервуда. Выстрел был произведен в голову.
В тот вечер в солдатских бараках было шумно и неспокойно. Тоуз слышал, как солдаты пели свою любимую песенку:
Взойди скорей, звезда моей отчизны,
Далекий край измучил сердце мне.
Что делать, брат? Беду солдатской жизни
Не утопить в вине.
Через неделю солдаты сто тринадцатого полка отказались сражаться и потребовали немедленной отправки на родину.
Полк стянули к океану и посадили на транспорт.
Через шесть месяцев сержант сто тринадцатого полка Джон Кейри был приговорен к смертной казни за убийство лейтенанта того же полка Гордона Томаса Шервуда.
На суде Кейри показал следующее:
— Лейтенанта Гордона Шервуда убил я, и убил потому, что он был негодяй.
Весной тысяча девятьсот девятнадцатого года меня послали с ним в село Толвуй, на берегу Онежского озера, с целью поднять восстание против большевиков.
Мы пробыли в Толвуе три дня. На четвертый день к берегу подошла канонерская лодка большевиков, открыла огонь и высадила десант. Он состоял, как потом выяснилось, из полковых музыкантов, едва умевших владеть винтовками. Мы бежали, не истратив ни одного патрона.
На улице в очень узком место лейтенант Шервуд столкнулся с женщиной. Она вела за руку девочку лет трех. Я бежал сзади и все видел. Лейтенант Шервуд находился в том состоянии страха, когда кажется, что каждая секунда дорога для спасения собственной жизни. Он предполагал, что женщина с ребенком задержит его бегство. Не останавливаясь, он выхватил ручную гранату, сбил кольцо и швырнул ее в женщину. Взрывом была убита девочка..
Уже тогда у меня появилась мысль убить этого офицера.
Мы вернулись в Медвежью Гору. Здесь я встретил большевиков, пробравшихся в наш тыл.
Я думал, что мы были глупо обмануты. Я увидел в тысячу раз более близких мне по крови и духу, чем офицеры американских полков.
Председатель суда предупредил, что это замечание усугубляет вину и усиливает наказание.
— Больше, чем казнить меня, вы со мной ничего не можете сделать.
— Продолжайте, — поморщился председатель.
— Во время стоянки нашей части в резерве около Медвежьей Горы патруль из трех солдат задержал в лесу матроса-большевика. Я доставил его к лейтенанту Шервуду. Лейтенант пьянствовал на берегу озера со своим помощником Тоузом и неизвестной мне русской женщиной. Пленный отказался дать показания. Лейтенант пришел в ярость и плеснул в него остатками рома из своего стакана. За это он заслужил от пленного плевок в лицо.
