Ток, проходящий между ними, зазвенел в воздухе вокруг нее громко, как встревоженный шмель. Хорошо бы это и был шмель, тогда можно было бы прихлопнуть его или выгнать прочь. Но от соблазна так просто не отделаешься.
— Как сегодняшнее собрание? — спросил он.
Дженна днем встречалась с Советом старейшин и группой художников Сломанного Лука. Надежно усадив Лили на бедро, она стояла посередине комнаты и излагала свои идеи относительно сетевого сайта, перечисляла требования к загружаемым изображениям, объявляла дату, когда сайт должен быть готов. Они обговаривали предложения, распределяли работу, обсуждали, на что пойдет доля рода. Дженна быстро усвоила, что у ленапе принято часть денег вносить на благотворительность, поэтому предложила пожертвовать на это и часть средств, вырученных за картины сестры и зятя.
— Они согласились с моим предложением назвать сайт «Светлячок». В память Давида. Все были так воодушевлены, — сказала она. — Кроме твоего деда. — Она вздохнула. — Мне кажется, что бы я ни делала, ему не нравится.
Кэйдж заложил руки за голову, потянулся. Дженна старательно смотрела в сторону.
— Ему трудно угодить.
Прислонившись к углу стойки, Кэйдж скрестил руки на груди. А ей снова пришлось решать, куда деть глаза, лишь бы не уделять излишне пристальное внимание движениям его мускулистого тела.
— На этой неделе ты работаешь допоздна.
В его голосе звучала неподдельная забота. Такого ей давненько не приходилось от него слышать, и это застигло ее врасплох.
— У тебя горел свет. И стучала клавиатура.
Ей оставалось лишь согласно кивнуть. Она очень хотела спросить, что он делал так поздно, но не стала.
Звенящее напряжение росло. Пристальный взгляд Кэйджа подтверждал, что он это тоже сознает.
— Дженна, нам необходимо поговорить.
О чем, объяснять не надо.
— Хорошо.
Желваки на его щеках пришли в движение.
— То, что происходит, — он поднял руки, пальцы шевельнулись, словно пытаясь ухватить нечто невидимое, — между нами, эта напасть — она невероятно сильная.
У Дженны стеснилась грудь — от нервов ли, от волнения или предвкушения.
— Не стану спорить, — слабым голосом произнесла Дженна.
Сглотнув, он пару минут молчал, прикусив нижнюю губу. Казалось, выбирал нужные слова, взвешивал их, пытаясь решить, что именно сказать.
— Я это чувствовал, — продолжил он, — с самого начала. Влечение, я имею в виду. И боялся его. Но потом решил, что могу им пренебречь. И должен был. — Он прихлопнул по стойке ладонью. — Но оно… сильнее меня. Сильнее моей решимости. — Его темный взгляд обратился на нее. Откровенный, земной. — Как… как сейчас. Я любил свою жену, — произнес он с усилием, словно каждое слово приходилось отрезать тупым зазубренным ножом.
