— А я — ничейный! Не ихний и не ваш. Мне к Богу скоро. Ни с кем уж не дружусь. Сам себе в обузу сделался.
— Стоп! Приморись, падлы! — услышала Капка внезапный голос, разорвавший тишину. Она увидела, как охранник, сидевший сбоку, сорвал с себя автомат. Задрыга изо всех сил выгнулась, ударила его ногами в лицо. Сопровождающий вылетел из саней кверху ногами, воткнулся головой в сугроб.
Второй — в вожжах запутался. Его выволокли из саней под пинки и мат. Второго уже взяли на кулаки. Кто-то старика вырвал из саней.
— Его не троньте, кенты! — взвизгнула Капка. Старика выпустили.
— Жива! — увидела Задрыга Шакала. Тот спросил строго:
— Мордовали хмыри?
— Сначала клешни и ходули освободи мне! — не попросила — потребовала фартовая. И получив полную свободу, подошла к недавним обидчикам.
— Ну что, грозилки, как дышите теперь, козлы вонючие?
В это время в лесу прогремел взрыв.
— Пехота рванула? — узнал кто-то голос противопехотной мины.
— С десяток фраеров угробила! — обрадовался кто-то громко.
— Ну, пахан, что с ними утворим? — спросили Шакала свежаки.
— Тыздили тебя? — спросил пахан Капку, указав на сопровождающих.
— Еще как! — ответила зло. И попросила:
— Дай их мне!
— Бери! — согласился коротко.
Задрыга взяла свою сумку у Мишки, достала немыслимое приспособленье, какое не успела испытать на Боцмане. Раскрыла его.
— А ну, колись, падла, сколько мусоров в лесу? — спросила громадного мужика, усмехаясь. Тот послал ее матом.
— Заткни ему хавальник кляпом! — попросила Мишку. И тут же сунула в приспособленье руку мужика. Нажала изо всех сил. Сопровождающий стал биться об снег всем телом. Глаза полезли из орбит.
— Ну, что, пидер, будешь ботать? Или на второй клешне маникюр сообразим? — спросила Задрыга, снимая орудие пытки.
Мишка, глянув, онемел. Капка раскрыла две железки, рванула сильно. Из-под ногтей вышли окровавленные иглы. Мужик не мог продохнуть от боли. А Задрыга уже воткнула его вторую руку в железки. Улыбалась широкорото, блаженно.
У мужика глаза застыли от ужаса перед предстоящим. А Капка надавила на железки изо всех сил.
— Ну, что, падла? Усрался, мудило? — глянула в лицо, искаженное гримасой жуткой боли. Мужик извивался на снегу. От него шел запах мочи и пота.
— Кто кого угробит? — порхала Задрыга вокруг.
— Будешь вякать?
Мужик обозвал ее стервой. Задрыга снова воткнула ему кляп. И сказала смеясь:
— Теперь яйцы пробьем! Может, тогда мозги сыщешь?
— Кончай с ними! Времени мало! — потребовал Шакал. И указав лесным братьям на мужиков, велел закопать до наступления утра. Капку отвел в сторону.
