Лязгнула щеколда, с визгом и скрипом отворилась тяжелая дверь, и на пороге показалась старуха Фарида Юсупова, такая же рослая и могучая, как ее сын, знаменитый в Караяре борец..
— Ну, — сказала Фарида низким голосом, — сам не спишь и людям не даешь? Что случилось?
Запинаясь от смущения, Гайса-бабай объяснил.
— Вот паразит какой! — грозно заворчала Фарида. — Шляется по чужим дворам!..
Дедушка Гайса не понял, о ком это она…
Подобрав подол длинной белой рубахи, Фарида полезла через заплот вслед за Гайсой.
Актуш лежал не двигаясь.
Крепко зажав бидон в коленях, старуха большими руками вцепилась в мохнатую шею пса и вытянула из бидона — сначала черные уши, а потом и всю морду.
— Вот спасибо тебе, Фарида! Вот спасибо! — суетился Гайса-бабай. — Совсем пропадал Актуш… Жалко собаку: хорошая собака — мою козу сторожит.
— Иди спи! — сказал старуха, забираясь на заплот, словно на коня.
— И тебе спать спокойно.
— Где там спокойно! Тимербулата до сих пор нету.
— А куда же он подевался?
— Куда-куда!.. Гуляет, наверное, с этой образованной. Ой, аллах!..
Фарида перекинула через заплот голенастую ногу, спрыгнула наземь и ушла к себе в избу.
Гайса повесил бидон на плетень и еще постоял немного посреди двора, глядя на черное, беззвездное небо. Он подумал, что, может быть, сегодня опять увидит большую радость — первый снег. И у него стало хорошо на душе, очень хорошо.
Но, войдя в дом, улегшись на тощий матрасик, натянув до подбородка ватное одеяло, Гайса вдруг сообразил: а ведь то, что произошло сейчас, дело вовсе не веселое.
Во-первых, во дворе был позабыт с вечера бидон с молоком: пусть молока там немного — все равно, такого раньше с Гайсой никогда не случалось… Во-вторых, нужно честно признаться: Гайса испугался, увидев непонятное существо, которое металось и громыхало: а ведь прежде в своем доме, во дворе своем Гайса ничего не боялся… Эй! Уж не старость ли подступает?..
Конечно, семьдесят два года — пустяки для одинокого мужчины. Вставить бы новые зубы да заказать хорошие очки для охоты — живи тогда в полное удовольствие! Пенсия идет — хоть и не очень большая, а идет. Картошка своя. Коза доится. Чего еще надо?!
Но как подумаешь, что все-таки придется когда-нибудь стариком стать, — вот тогда-то…
Ладно! Пусть. Проклятая старость все равно приползет, никуда от нее не спрятаться. Пусть… А вот утром, наверное, выпадет снег — день будет светлым, чистым!
Гайса-бабай уснул.
Однако утром снега все еще не было. Наоборот — в воздухе потеплело. Земля на огородах лежала черно-серая — овцы бродили по грязной картофельной ботве.
