Он привлек ее к себе. Первые поцелуи были трогательными и нежными, но их объятия становились все крепче и ее рот непроизвольно приоткрылся. Ей было приятно сильное прикосновение его рук. Марк все сильнее прижимал ее к себе, и его губы становились все настойчивее. Джун ощутила влажную теплоту его рта и испытала прилив удовольствия. Целуя ее, он гладил ее волосы и ласкал пальцами впадинку на ее шее. Затем его руки двинулись к пуговицам ее блузки.
У нее пробежали легкие мурашки по коже, когда блузка соскользнула с плеч. Все смешалось в ней — и удивительное спокойствие в его объятиях, и острое желание… Она намотала на палец небольшой завиток на его затылке, а его руки опускались все ниже. Они замерли, едва коснувшись ее груди, а затем двинулись обратно к ее обнаженным плечам и Марк еще сильнее прижал ее к себе. Несколько мгновений он еще крепко прижимал ее, наконец, Джун отстранилась, едва дыша.
Ему нравились и нежный румянец на ее щеках, и ее серые глаза. Ему вообще очень многое нравилось в Джун. Вот почему он не торопил события. Он провел достаточно много времени в чужих постелях и знал, что наилучшие отношения складываются лишь тогда, когда есть время на их развитие.
Она закрыла глаза, прижавшись щекой к его груди.
— Как ты оказался в Сан-Франциско?
— Я приехал сюда из Коуди не сразу. Сначала я приобрел некоторый опыт в Линкольне.
Он поцеловал ее в затылок.
— В действительности это было не так-то просто — переехать сюда. У меня был здесь друг, который все время звал меня, но моя семья всегда была дружной, и я не мог быть так далеко от нее. А с другой стороны Линкольн показался мне скучным, особенно по сравнению с Сан-Франциско.
— Х-м.
Нежелание Марка оставить свою семью показалось ей странным. У нее никогда не возникало сомнения в том, чтобы найти работу в Чикаго после завершения обучения в Стенфорде. Она поехала бы куда угодно, лишь бы получить нужную работу. Несмотря на то, что они с матерью всегда были близки друг другу, она не забывала заботиться о своей карьере и воспитывала в Джун чувство независимости.
— Ты занимался в Линкольне юридической практикой? — спросила она.
— Нет. В то время я был чернорабочим. У меня не было юридического образования до переезда сюда.
Разговор оборвался, так как он снова стал целовать ее. Его нежность нравилась ей. Для многих мужчин прикосновения и ласки были лишь прелюдией к сексу. Она поняла, что, когда его руки двинулись вверх от ее груди, он не был готов к близости. И она была рада — она хотела узнать его получше.
