Вот и все. Не сказав больше ни слова, Джефф вышел из дома, выключив по пути свет в спальне. Лоретт осталась одна в осиротевшей без мужчины кровати, и слезы навернулись у нее на глаза. Как он мог с ней так поступить? Как мог он так покинуть ее?
Она отдалась ему вся, отдалась безропотно, безоговорочно. Он наверняка знал, что она будет испытывать, оказавшись здесь в полном одиночестве после того, что между ними произошло. Но совершенно ясно, что Джефф либо не понимал Лоретт, либо не желал считаться с ее потребностями. Бросив ее в постели и отправившись в участок, он ясно дал ей понять, чему отдает предпочтение.
Ей нужно немедленно уходить, она не могла больше оставаться в этом доме! Смахивая с глаз набегавшие слезы, Лоретт поднялась с постели и стала собирать свою разбросанную по полу одежду. Она не хотела включать свет: видеть эту разобранную помятую постель, где они с Джеффом всего несколько минут назад занимались любовью, было выше ее сил.
Если бы только не зазвонил этот проклятый телефон… Она прикусила нижнюю губу, чтобы немного успокоиться. Но телефон зазвонил, и вот теперь его нет. Но она не собиралась ни для кого, ни для одного мужчины на свете играть роль второй скрипки, отдавая первую его работе! Несомненно, в участке были и другие люди, которые могли бы разобраться в любом происшествии, но Джефф тем не менее стремглав помчался туда, чтобы лично решить проблему, даже не обдумав ее как следует.
Ладно, пусть идет, но она, черт подери, ни за что не станет дожидаться здесь его прихода! Лоретт, опершись о колено, искала свою туфлю, когда внезапно пришедшая ей в голову мысль заставила ее похолодеть: а что если Джефф вообще не вернется? Ведь у него опасная работа, и каждый раз, выезжая по вызову, он шел на риск.
До сих пор слово «опасная» как-то не всплывало в ее сознании. Да, Лоретт знала, что в него стреляли, что его ранили, но это было там, в Мемфисе, и она была уверена, что здесь, в Локэст-Гроуве, он в полной безопасности. Но так ли это? Когда она увидела, как он достал из ящика револьвер, настроение ее сразу же испортилось: если бы в нем не было необходимости, Джефф наверняка оставил бы его дома. У нее оказалось гораздо больше сил, чем она предполагала, и она очень быстро оделась. В гостиной Лоретт включила свет. Конечно, было очень неприятно оставаться одной в пустом доме, но охватившее ее беспокойство о Джеффе делало это просто невыносимым.
Забросив за плечо сумочку, она вышла из квартиры и в темноте летней ночи сошла по ступенькам крыльца вниз. Ее каблучки громко стучали по тротуарам на безлюдных улицах, но Лоретт была настолько поглощена своей обидой и предательством Джеффа, что, не думая об опасностях, подстерегавших ее на каждом шагу, отважно вступила в чернильную темноту под кронами больших раскидистых деревьев.
