— Стараюсь. Много работаю. Пишу летом этюды. Мои работы даже выставлены в художественной галерее в Атланте.
Она удивленно подняла брови:
— Поздравляю! Это впечатляет.
Говард, застеснявшись, улыбнулся.
— Спасибо тебе.
Сейчас она вспомнила, как он странно подволакивал ноги, его вечно испуганный взгляд. Может, кое-что и изменилось в Говарде, но в остальном он был все тем же Малышом Джови, точно так же как Джефф был для нее отчасти интересным мужчиной, отчасти старым другом.
— Мне хотелось бы взглянуть на твои картины, — сказала она.
Было видно, что ее желание пришлось ему по душе.
— Приходи в любое время! Я живу всего в одном квартале отсюда, в старом доме Кроули. Моя студия — во дворе в небольшом сарае.
Они еще поболтали несколько минут. Глянув на кучу сорняков за ее спиной, он хмыкнул:
— Не буду больше тебя задерживать. Сражайся дальше. По-моему, именно о такой работе ты мечтала с детства.
Когда Говард ушел, Лоретт снова принялась за сорняки, но теперь она успокоилась и могла трезво осмыслить то, что случилось сегодня после полудня. Допустим, она позволила себе увлечься Джеффом. Это простительно. В конце концов, он красивый, сильный, настоящий мужчина, и он ей нравится. Но отныне придется проявлять большую осторожность и не позволять своей страсти выходить из берегов. Только друзьями — вот кем они с Джеффом отныне будут! Она рассеянно выдернула несколько растений салата и бросила их в одну кучу с сорняками. Обхватив руками занывшую поясницу, Лоретт медленно распрямилась.
Она неторопливо направилась к дому, чтобы принять горячую ванну и натереть мазью ноющие мышцы. Войдя в дом, Лоретт встретила дедушку, поднимавшегося из подвала. В руках у него была целая охапка консервных банок. Когда он увидел Лоретт, лицо его стало таким виноватым, что хоть пиши с него картину на сюжет покаяния. Дед бросил быстрый взгляд через свое костлявое плечо, словно оценивая возможность вновь скрыться в подвале, но Лоретт решительно пресекла его намерения.
— Для чего тебе эти банки? — строго спросила она.
Дед, который никогда в жизни никому не давал спуску, уже приготовился к открытому мятежу. Все его тело напряглось.
— Я взял их, чтобы выбросить.
Демонстрируя правдивость своих слов, он доковылял до мусорного ведра и бросил туда банки.
— Ну, теперь довольна? — спросил он, испытующе глядя на Лоретт.
— Боже мой! — Она пододвинула к себе стул с плетеной спинкой и резко опустилась на него. — Значит, ты завел себе новый перегонный аппарат? — Этот вопрос Лоретт задала чисто формально, она уже знала на него ответ.
