— Не нужно думать об этом! — бранила она себя вслух. Но как трудно было не обращать внимания на желание, которое возбуждал горячий ток крови в жилах! Чтобы не думать о Джеффе, Лоретт решила заняться прополкой сорняков в саду, которую все откладывала со дня на день.
Она надела короткие потертые джинсы, полосатую льняную блузку, которую завязала узлом на животе, взяла тяпку и отправилась в сад. Забравшись в самую гущу, Лоретт принялась вырубать сорняки и бросать их в кучу. Она так неистово работала, словно не занималась прополкой, а изгоняла бесов, вкладывая в это всю свою энергию.
Но ничто не помогало: лицо Джеффа все стояло перед ее глазами, его образ заполнял ее мысли. Да, он ей нравился, но перед тем как ответить на его любовный призыв, она хотела основательно застраховать себя от новой ошибки. И тем не менее всего какой-то час назад она безотчетно бросилась в объятия Джеффа, словно он был единственной реальностью на ее планете иллюзий. Что же заставило ее пойти на это?! Какое наваждение?
Ее мысли прервал мужской голос:
— Слушай, ты так рубишь сорняки, словно они твои личные враги!
Дом ее дедушки стоял на углу улицы, но тротуар шел вдоль одной стороны двора. Не разгибаясь, Лоретт отбросила назад волосы и посмотрела на человека, который небрежно облокотился на белый частокол забора. Рыжеватые волосы обрамляли тонкое лицо, которое показалось ей знакомым. Нахмурившись, она посмотрела на него повнимательнее, чтобы вспомнить, где могла его видеть.
— Ты меня помнишь? Помнишь Говарда?
Она резко выпрямилась.
— О, черт подери! Это ты, Малыш Джови!
— Говард, — тут же поправил он ее, испуганно вытаращив глаза и озираясь, чтобы удостовериться, что никто этого не слышал.
Улыбаясь, Лоретт подошла к Говарду.
— Как бы ты себя ни называл, все равно очень приятно тебя видеть!
— Тебя тоже. Я даже и не знал, что ты в городе.
— Я здесь ненадолго, — объяснила она. — Ты все еще живешь в Локэст-Гроуве?
Подойдя ближе к забору, она увидела на Говарде белые шорты и футболку в бело-голубую клетку; лицо его было покрыто приятным загаром, и он выглядел куда лучше, чем она того ожидала. Говард был самым маленьким мальчиком в их классе и отличался необыкновенно очаровательной улыбкой. Она сохранилась и до сих пор.
— Да, я все еще здесь, — неторопливо ответил он. — Я преподаю рисование в средней школе.
— Неужели? Вот это да!
Лоретт ухватилась своими запачканными руками за колышки штакетника.
— Я помню, что ты всегда что-нибудь рисовал. И всегда говорил, что непременно станешь великим художником.
