Всё-таки отошли на второй и третий план скучнейшие постмодернисты, не интересные даже самим себе. Не случайно, наиболее одарённые из них (к примеру, в поэзии Тимур Кибиров, в чём-то и Сергей Гандлевский, а в прозе Владимир Сорокин и даже Виктор Ерофеев) покинули надоевшее им пространство постмодернизма, уйдя или в социальную сатиру, или в историзм, в новые формы неоклассицизма. По сути, все они возвращаются на поле традиционализма, русского реализма, обогащённые опытом своих удачных или неудачных экспериментов. К примеру, сорокинские "День опричника" и "Сахарный Кремль", или же ерофеевский "Хороший Сталин" находят себе совершенно новых читателей. Пусть и не всё у них приемлемо, но направленность развития писателя явно от зла поворачивается к добру. Мне жаль, что Виктор Пелевин не нашёл в себе силы для нового рывка и пошёл по пути самопародии, сжигая своего Рафаэля ("Во имя нашего завтра сожжём Рафаэля…") в топке разрушительной иронии. Его "Т" – это провал года, лучше бы и не печатал.
Итоги ушедшего 2009 года я нахожу вполне удачными, но именно в рамках целого критического отношения к нулевым. Назову несколько наиболее интересных книжек.
Будучи членом жюри премии "Большая книга" я поставил высший балл Александру Терехову за его роман "Каменный мост". Надеюсь, мои баллы помогли Терехову занять второе место. О его романе много спорили с поразительным для профессиональных критиков разноголосием. Для одних – это какая-то безвкусица и чуть ли не вариант соцреализма, для других – безусловный шедевр. О шедевре говорить не будем, но блистательное погружение в сталинское время, реальная, без нынешних гримас, атмосфера сороковых годов, безусловно, заслуживают внимания. Да и сюжет заманивает. Сын сталинского наркома прямо на Каменном мосту стреляет в свою безнадёжную любовь, в дочь видного сталинского дипломата, потом стреляет в себя... Реальная история, реальное прошлое. Романтизм и трагичность – всё вместе.
Пожалуй, после трифоновского "Дома на набережной" это второе художественное исследование жизни сталинской элиты, дотошное, внимательное и сочувствующее. Захар Прилепин признаётся: "К своему счастью, узнал, что есть такой писатель Александр Терехов. Прочёл всё, что выходило у него в книгах. Чудесный русский писатель, небывалый, восхитительный…" Хорошо, что новые русские писатели ещё не разучились радоваться успехам друг друга, не разучились читать друг друга.
