Все до единого колокола разом зазвонили в Китеже, поплыл над городом, над Светлояром, над лесом ликующий малиновый звон.
Глеб утер пот со лба, вложил меч в ножны и подозвал двух доверенных ратников из ближней дружины:
— Ступайте в детинец, спросите, где язычник Родомир, — он запнулся, отвел глаза, — Родомир… «Голос у колоколов погромче княжеского…».
Озлившись на собственную нерешительность, князь возвысил голос:
— Сего Родомира повязать и в поруб бросить!
Через полчаса князь уже заканчивал речь перед дружиной и горожанами:
— Спаситель внял мольбам нашим и рассеял поганых!
— Возблагодарим Господа Бога нашего! — подхватывали священники. Народ ликовал, на все лады обсуждая великое чудо.
Служили благодарственный молебен, снова звонили Колокола, стелился под сводами церквей благоуханный ладановый дымок…
…Охранявшие поруб гридни недоумевали, что за пленник объявился у князя, изредка заглядывали к нему. Родомир ни разу не пошевелился, лицо его застыло, глаза окаменели. Как бы насмерть не замерз, беспокоились ратники.
Наведался князь Глеб, узнал, что пленник ведет себя смирно, и ушел — праздновать ниспосланную свыше победу.
На Китеж тихо опускались синие сумерки, и в этих сумерках на поруб пал из поднебесья огромный белый орел, с тревожным клекотом расхаживал по крыше, шумел крыльями, клювом пытался разбить толстые дубовые доски, скреб их когтями. Ближе к ночи он сложил крылья и замер на порубе живым изваянием. Он склонил голову — казалось, птица к чему-то прислушивается.
— Видать, ловчий, орел-то, — толковали меж собой сторожа, — к хозяину прилетел, а хозяина наш князюшка эвон куда сунул.
А орел неожиданно развернул мощные крылья и, встрепенувшись, свечой взмыл в небо — вверх, по прямой!
Изумленные гридни проводили его взглядами:
— Слышь, Иван, разве птицы могут так? И ведь крыльями хоть бы шевельнул! Не то наваждение бесовское?
Князю не спалось в эту ночь. Он долго бродил по терему, потом накинул на плечи шубу и вышел на двор. Смешанный с пеплом снег еще хранил следы копыт небесных коней. В черном небе мерцали холодные звезды, лила янтарный свет выпуклая луна. Князь неспешно размышлял, что же делать с Родомиром. Потерял волхв свою силу или нет? Судя по всему, потерял… Но он выполнил обещанное, а сам князь нарушил данное слово. Но с церковью ссориться нельзя, — хмуро думал Глеб, — нельзя…».
Доносившийся издали еле слышный глуховатый гул, перебиваемым грохотом, отвлек его, и он остановился, прислушиваясь. Что это?
