— Священный огонь Сварога-прародителя, малая часть его, — сказал Родомир, пристально всматриваясь в князя. — Огнем я татар не одолею, но не сам я буду биться с ними, призову Перунову дружину.
Глеб медленно поднялся и в задумчивости заходил взад-вперед, постукивая каблуками красных сафьяновых сапог, вопросительно поглядывая на воеводу. Тот долго молчал, поглаживая седую бороду, наконец глухо сказал:
— Все одно, город не сдадим. А поможет волхв — хорошо, не поможет — так мы и сами не лыком шиты. Пойду я, княже, дружину собирать, да народ созову, оружие с кладовых раздам.
Когда тяжелые шаги Петра Ратишича затихли, князь негромко обратился к Родомиру:
— Какая же награда тебе надобна? — он подошел к юноше вплотную. Они стояли друг против друга и внешне были очень похожи — оба темноволосые, светлоглазые — двадцатипятилетний князь и двадцатилетний волхв.
— Ты крещенный, волхв? — неожиданно спросил Глеб. Родомир отрицательно покачал головой
— Я не был бы волхвом, если бы окрестился. Вызвав дружину Перуна для помощи христианам, я потеряю свою силу.
Глеб сделал вид, что не заметил последних слов, и повторил:
— Так какой же награды ты просишь?
— Я прошу немного, княже. Если я одолею татар, пусть с этого дня в твоем княжестве не возбраняется людям вершить священные обряды предков и возлагать требы старым богам. Старые боги уже уходят, но они еще сильны, обильные жертвы могут вернуть их. И тогда они спасут Русь, как спасали ее веками.
— Ты предлагаешь мне перейти в языческую веру?
— Нет же! — Родомир досадливо скривился. — Я не прошу тебя самого возносить хвалу Перуну! Я прошу не мешать делать это истинным сынам Сварога-прародителя, не преследовать их за веру предков. Судьба города или лишняя похвала попов — выбор за тобой, княже.
И тут в зияющее отверстие пробитого окна влетел белый орел и, сложив огромные крылья, сел на плечо волхва. Родомир ласково погладил орла и торжественно произнес:
— Перун слышит нас.
— Быть по сему, — молвил князь решительно, — если благодаря твоей помощи татары не возьмут Китеж, я исполню твою просьбу.
Родомир поклонился:
— Прими мою благодарность, княже. И помни, ты дал слово при Перуновом посланце.
Придерживая птицу, вцепившуюся когтями в его плечо, Родомир еще раз поклонился и вышел.
Князь осенил себя крестным знамением и кликнул гридня, охранявшего дверь:
— Позови отца Никифора. Да поспеши…
Отец Никифор выслушал князя внимательно, спокойно, речь повел издалека — вспомнил и Андрея Первозванного, и Владимира Крестителя, и волхвов, предсказавших рождение Христа. Вспомнил восстание язычников Ходоты, жестоко подавленное Владимиром Мономахом. Долго и складно рассуждал о значении церкви, о важности ее помощи князьям, о чудотворных иконах…
