— Лучше б я на каторге сдох! — тужил Гуг. — Зря ты меня, Ваня, вытащил с Гиргеи. Это мне все за Параданг! Так и надо! Собаке — собачья жизнь. Гореть мне в аду синим пламенем за безвинно загубленных!
Иван слушал да кивал. А потом вдруг без тени улыбки сказал:
— Хочешь искупить грех?
Гуг скривился.
— Шутить изволишь? Я старый разбойник, Иван, чтобы со мной шутки шутить. Эдакие грехи-то не искупаются, столько душ спровадил я со свету: и Чарли Сая, и Кира с братьями Лосски, и рыжую Еву, и Пера Винсента, и Бахметьева Севку, кореша… всех помню, по ночам они ко мне ходят. Только с Ливой и был просвет, пока жили да спали вместе, она их не допускала в мой сон, да вот померла, Бог прибрал. А ты все шутишь, нехорошо!
— Пускай скажет! — вклинился Кеша. Он почуял, что шутками и не пахнет.
— Возьмем логово зверя, игра сделана! — убежденно сказал Иван. — Мне одному не осилить…
— Ослабел, Ванюша? — Гуг осклабился.
Иван встал, подошел к бронетитановой стене бункера, ткнул кулаком, пробил ее насквозь, на все полметра, так, что Кеша глазам своим не поверил, подбежал, заглянул в дыру и застыл возле нее истуканом. Гуг тоже подошел, пригляделся, потом саданул кулачищем в броню и взвыл от боли.
— Верно про тебя говорят, — пробубнил он, потирая ушибленную руку, — черту ты душу продал, Ваня!
— Был бес в душе, теперь нет его, — просто ответил Иван. Рассказывать им обо всем не имело смысла, все равно не поверят, сочтут за чокнутого, и тогда пользы от них не жди. Но чтобы как-то оправдаться сказал: — Люди добрые обучили кой-чему.
— Вот это другое дело, это понятно тогда, — степенно согласился с Ивановыми доводами Кеша. И спросил: — А где логово-то?!
Бронеход пришлось оставить. Поначалу Иван и Хара не хотел брать, какой от него толк, одна обуза. Но Иннокентий Булыгин помрачнел, насупился, и Иван не счел нужным его обижать. Силы уходили, их еще хватало, чтобы перевернуть пол-Вселенной, но они были не те, что в Старом Мире, когда он шутя и играючись переносился из эпохи в эпоху. Слаб человек! Верно было сказано.
Переход получился сумбурным и бестолковым. В последний миг Хар отвлек Ивана жутким, предвещающим недоброе воем, тут же съежился, затих. Но всех четверых вынесло не в отстойники Большого Антарктического Дворца, а на три яруса выше, в отсек подзарядки андроидов караульной службы. Иван это сразу смекнул, когда увидал две сотни застывших в нишах торчком синюшных тел. Андроид не человек, особенно спящий… андроид выполняет программу всегда. Две сотни пар глаз открылись как по команде. Чужаки! Не было во всем Дворце и окрестностях ни одного живого, полуживого и вообще двигающегося существа, не имеющего своего кода и своего датчика, каждый находился под контролем следящих систем. Все чуждое, проникшее извне, подлежало обезвреживанию или уничтожению.
