— Я вот чего спросить желаю. — Крюк-старший открыл коробку папирос и протянул ее Багу: угощайтесь. — Писали, будто люди эти как-то… закляты, что ль. Будто они сами уже ничего и сделать не могут, а лишь приказу чужому подчиняются. Навроде гипноза.
Баг мягко покачал головой и вытащил кожаный футлярчик с сигарками; открыл и в свою очередь протянул Леопольду Степановичу.
— Ишь ты, — качнул головой козак. — Заморские… Спасибо, — вытянул одну сигарку. Чиркнул спичкой. Выпустил дым к потолку. Кивнул одобрительно. — Так вот… Не был ли наш Максим среди тех заклятых? И не потому ль пропал?
Баг помедлил с ответом, благо для этого был прекрасный повод: ему ведь тоже требовалось достать и раскурить сигару; родители Максима Крюка смотрели на него уже с заметным напряжением. Ничего не понимающая Стася – Баг, разумеется, не посвящал ее в подробности дела Архатова-Козюлькина и розовых пиявок, — поддавшись общему настроению, тихонько положила ватрушку на блюдце и замерла в ожидании.
— Ваш сын – человек замечательный, и пропал он, исполняя свой долг, — ответил Баг и взглянул прямо в глаза Леопольду Степановичу. Вроде и не соврал, и всей правды не сказал, а все одно – противно. Но как ее скажешь, правду, коли события тех дней и до сей поры – тайна государственная?! Никак не мог Баг сказать старикам всю правду. — Мы его ищем, поверьте. И рано или поздно – найдем. Найдем. — Честный человекоохранитель и мысли не допускал, что может случиться иначе и что есаул Максим Крюк канет в неизвестность навсегда. — Просто это дело времени.
— А что ж это за заклятие было такое?
— Не знаю. — Баг пожал плечами. Врать все же пришлось. — Мало ли что в газете напишут! Им только бы продажи увеличить, только бы все о них говорили. И каким путем – неважно…
“Н-да… Если б Богдан слова мои услышал, так тут же за газетчиков вступился: однобоко, мол, и предвзято судишь! — мельком подумал Баг. — Да, наверное, так – однобоко, вроде и не прав я, но что делать, когда назавтра „Керулен" откроешь, новости загрузишь и ясно видно: какое там! Прав, прав”.
Он вздохнул и спросил:
— Отчего ж вас эта статья пустая так взволновала?
— Да ведь… — начала было матушка Крюка, но Леопольд Степанович бросил на нее строгий взгляд и даже слегка повысил голос:
— Матвея!
Баг с интересом взглянул на козака: а старик, оказывается, с характером, с крутым характером! Крюк-старший мрачно курил, уставясь в стол. Потом схватил бутылку и в третий раз наполнил чарки. Взяв свою, с видимым усилием поднялся на ноги. Тихо произнес:
