– Тот против нас, – слаженно рявкнул зал.
– Кто против нас, тот…
– В жизни пас.
– Свиней пас…
– Покойник в час, – ответил зал. – Зараз, пидарас, – добавил кто-то вразброд, но тихо.
– Старые подряды, новые…
– Награды, – догадался зал. – Парады, – влез отдельный голос.
– На параде наши строем, жизнь реальную…
– Построим, – пропел слаженно чиновный хор.
– Застроим…нароем…
– Вот сегодня увидел простого я, – патетично воскликнул вице. – Народного учителя и копателя черных знаний. Нужны! Приходи, людишки. Будем рука в руку, нога об ногу, ноздря порвата, если надо, копыта сбивать, руки мусолить… На ответственности полыхать… этно…энта… зиазма. Сегодня ты простой чудак, а, глянь, в губернии…
– Мастак, – крикнул зал, весело звеня хрусталем.
– Вожак…мудряк…зам. по общим вопросам…
– Без труда и без науки…
– Все засохнем мы от скуки… не натрудишь нынче руки…
– Туш, – велел вице оркестру. Хлопнула густо туба и завелись еврейские скрипки. Цыганка с томными экивоками покружила возле вице.
– Постой, – прогнал ее оратор. – Вручаю несравненной областной сувенир.
Референт под одобрительный рокот зала вывез на тележке большой ящик. Сияющая, взошла к вице-губернатору и именинница.
– Тут немножко для дома, – вальяжно хихикнул вице, – для семьи. Комбайны комбинированные и сам не знаю что, – сообщил он, заглядывая и выдергивая черную ночную комбинацию и тостер. – Референт клал. А это, – и он высоко поднял над головой плетку с хищно качающимся тяжелым жалом, – для денег. Чтоб муженек не забывал получку получать.
Тетища зарделась и начала жеманиться и всплескивать рукавами.
– Ну-ка опробуйте, прекрасная, – предложил вице, протягивая ногаечку.
Зал бравурно завыл и заклокотал. Тетеха ухватила плетку, хищно огляделась и направила свои черно-бриллиантовые штиблеты в зал. Поднялся визг и гвалт, вице хохотал, присаживался в присядку и хватался за живот. Многие побежали из-под плетки, многим слегка досталось. Под конец пунцовая мамзель выбралась на подиум и принялась гоняться за автором подарка, тот уворачивался, прятался за инструменты наяривающих музыкантов, и сам, как переваренный рак, Павлов, Теодор Федорович, еле спас положение, выскочив и получив свою порцию, еле усмирил супругу.
– Так всех вас буду гонять, когда стану… – громко возвестил в микрофон вице и был дружно покрыт аплодисментами.
Но тут на сцену вывезли что-то крытое попоной, довольно крупное и упитанное, и выбрался, спотыкаясь на мелких ступеньках, хозяин "Красного мотальщика " Бодяев.
