Чтобы лишить несчастного малейшей надежды на побег, жрец племени и по совместительству палач сделал ему вдоль всей подошвы правой ноги — от большого пальца до пятки — неглубокий надрез. Эта операция затрагивала лишь дерму[3], что не стесняло свободу движений пленника, но служила большим препятствием при длительных пеших походах, если ему, например, вздумалось бы убежать.
Приняв эти меры предосторожности, туземцы предоставили Мариусу относительную свободу, если не считать, конечно, что с утра до ночи он должен был чистить лошадей, толочь зерно, готовить пищу да еще отбиваться от издевательств гадких и несносных детенышей краснокожих, таких же жестоких, как и их родители. Изматывающая ежедневная работа не давала поджить ране на ноге и не оставляла времени на размышления о побеге.
Так шли дни за днями. Это скучное однообразие нарушали только индейские мегеры[4], а в обязанности пленника входила и помощь индианкам, принимавшихся всякий раз хлестать его веревками.
Прошел год. Две попытки побега окончились для Мариуса увеличением дозы ежедневного изнурительного труда, но он продолжал думать лишь об одном — о воле! Сколько раз, устремляя свой взор в бездонное небо или в бесконечность степной равнины, марселец строил самые отчаянные, самые безрассудные планы побега! Сколько раз, следя за полетом гигантского кондора[5] в лазурном просторе, завидовал он его мощным крыльям, нескольких их взмахов достало бы, чтобы унестись в страну свободы!
Но Мариус не превратился в пустого мечтателя. Понимая, насколько бесплодны его фантазии, он тем не менее, как математик, усиленно пытался решить задачу с несколькими неизвестными. И в один прекрасный день решение нашлось! Главное заключалось теперь в том, чтобы ничем внешне не выдать своей догадки и ждать удобного случая для осуществления замысла.
Такой случай вскоре представился и вот при каких обстоятельствах. В племени сдох бык, скорее всего от укуса змеи, утренний сон которой тот ненароком нарушил. Стоянка туземцев в это время располагалась у подножия первого отрога Кордильерских Анд. Узник, сняв шкуру с быка, испросил милостивого разрешения хозяев использовать ее для личных нужд, а именно — сделать матрац, чтобы защититься от ночной сырости. А поскольку от шкуры исходила ужасающая вонь, то хорошо было бы отнести ее на гору просушиться, не раздражая обоняния господ краснокожих.
Разрешение было получено, и благодаря этой «заботе» Мариус выиграл полдня. Стремясь ничем не выдать своих чувств, он спокойно воспринял разрешение, которому выпало изменить всю его судьбу. Бесстрастный, как каменный божок, пленник стал взбираться на гору и через час, оказавшись вне видимости индейцев, остановился на небольшой полянке. В воздухе над ним парили кондоры, описывая огромные круги, обгоняя друг друга, улетая и вновь возвращаясь, чувствуя себя единственными хозяевами голубой выси.
