— Сохрани их! Не забывай! Клавдия! Кла-ав-дия!
Дед встал с лавки, заложил руки за спину и тяжелыми шагами отошел к окну. Он никогда не сутулился, а сейчас стоял у окна совсем сутулый.
Кот неторопливо повел головой, вперил в деда свои таинственные черточки.
«Пионервожатая Варя — моя мама! Моя мама! Мама!» — тревожным молоточком стучало у Вари в груди.
— Бедные девчонки! — сказал дед. Повернулся от окна, беспокойно глядя на Клавдию: — А дальше?
— Я берегла их всю войну! Они были со мной всюду, на фронте. Берегла после войны! Они были со мной, как память…
— Вы привезли Записки? Слушайте… Клавдия!
Клавдия молчала.
— Не привезла, — сказал дед. — Где же они?
В эту минуту на крыльце послышался шум. Нетерпеливый стук в дверь.
— Дома кто есть?
Дверь распахнулась. Вошла женщина лет под сорок, в цветастом платке, повязанном концами назад, в красной кофте, такой красной, что вокруг все закраснело, будто в избу заглянула заря. Из-за плеча женщины высовывались еще две. Подталкивая друг дружку, они вошли в избу, загорелые, с выцветшими на весеннем солнце бровями.
— Клавдия! — перешагнув порог, сказала женщина в красной кофточке.
— Батюшки-матушки! Клавка наша! Клавдия, деваха наша геройская, она!
Они стали в ряд у порога и возбужденно заговорили все три:
— Вчерась слух по селу прошел… А нынче агроном: бежите, говорит, товарищи колхозницы, Клавдия Климанова с того света явилась. Не соврал агроном!
— Клавдия, да ты ли? Тела в тебе вовсе нет!
— Городской, что ли, стала? Нет, руки-то, глядите, вроде крестьянские. Слух по селу, а я не верю, сомневаюсь. Дай, думаю, своими глазами удостовериться надо.
— Клавдия, дак про тебя известие было, что на фронте убита!
— Узнала ли нас, Клавдия?
— Неужели не узнала? Ты — Маруська. Ты — Катя. Неужели не узнала! Ты, Маруська, и прежде красные платья да кофты любила. А ты Зинаида! Что? Не помню? Девочки! — идя к ним навстречу, возбужденно и радостно, как и они, говорила Клавдия. — Все помню. Ой, девочки, какие мы стали! Ой, девочки, какие мы старые стали!
— Ври! В самом расцвете. Молодых за пояс заткнем.
— Молодые нашу жизнь не осилят. Изнеженные… Откуда ты, Клавдия?
— Из Болгарии, девочки.
— И-их ты! Куда война занесла! По иностранным государствам раскидала людей. В иностранных-то государствах о Привольном нашем соскучишься!
— Ой, соскучилась! — всплеснув руками, воскликнула Клавдия. — Катя, Маруся, помните, за Оку по белые грибы на лодке ездили! У тебя, Катя, заветных местечек полно: чуть в лес — и пропала. Ау-ау, Катенька! Куда там! Ее и след простыл. Корзину с верхом боровиков наломает, тогда и покажется. А нам завидно, мы с Марусей аж почернеем от зависти!..
