— Это не показалось вам необычным?
Натали не поняла вопрос. Сжав губы, она смотрела в одну точку, ее большие глаза были широко открыты и казались наполненными какой-то темной жидкостью.
— Странно, не так ли? — продолжал Либерман. — Разве хорошо сшитое платье может быть узко? Могла ли модистка с хорошей репутацией, вроде фрау Фёрст, сделать такую элементарную ошибку?
Натали Хек пожала плечами.
— Такое бывает. Можно снять мерки, а потом… — она развела руками.
Либерман замолчал. Он снял очки и стал протирать их носовым платком. Затем положил платок в карман и, разглядывая стекла, небрежно произнес:
— Фройляйн Хек, зачем вы приходили в квартиру герра Брауна?
Натали Хек, очевидно, удивила такая перемена: разговор принял неожиданный и менее приятный для нее оборот. Райнхард прекратил подкручивать усы и выпрямился.
— Герр Браун мой друг, — сказала фройляйн Хек.
Либерман снова снял очки и посмотрел молодой женщине прямо в глаза. Она отвела взгляд и слегка покраснела.
— Вы часто приходите к господину Брауну… одна?
Натали покачала головой:
— Нет, нет. Герр Браун мой друг. Мы не…
— Пожалуйста, — перебил ее Либерман, — простите меня. У меня не было намерения обвинить вас в чем-либо неприличном. — Затем, тщательно подбирая слова, он добавил: — В легкомысленном поведении.
Натали Хек густо покраснела. Выбитая из колеи, она принялась защищаться, искажая правду.
— Я была в квартире господина Брауна всего несколько раз. У него не очень крепкое здоровье, он часто болеет. В воскресенье, когда меня остановил полицейский, я… беспокоилась, хотела узнать, все ли с ним в порядке.
— Вы знаете, где он может быть сейчас?
— Конечно нет, — она сердито посмотрела на Райнхарда. — Инспектор, на прошлой неделе я сказала вам правду. Я больше ничего не знаю.
— Хорошо, фройляйн, — сказал Райнхард, — мы очень благодарны вам за помощь.
Натали Хек снова повернулась к Либерману. Он продолжил расспросы, как будто ничего особенного не произошло.
— Как вы думаете, вашему другу, господину Брауну, нравилась фройляйн Лёвенштайн?
— Думаю… — Натали старалась справиться с волнением, — думаю, это возможно. Она была очень красивой женщиной.
— Он когда-нибудь говорил о ней?
— Нет.
— Но почему вы думаете, что она ему нравилась?
— Иногда… — Женщина плотнее закуталась в разноцветную шаль, как будто по комнате пронесся холодный ветер. — Иногда он на нее так смотрел…
Как только Райнхард подумал, что его друг, образно говоря, почуял запах крови и сейчас задаст своей жертве роковой вопрос, Либерман просто улыбнулся, откинулся на спинку стула и сказал:
