Уберхорст стоял в середине своей маленькой мастерской. На нем был белый передник в масляных пятнах, но руки были ничем не испачканы.
— Вы были очень расстроены в тот вечер, когда было обнаружено ее тело?
— Да, инспектор, я все еще не могу поверить в случившееся. Она была моим близким другом.
Очевидно, ему еще было трудно справиться со своими эмоциями.
— Вы хорошо ее знали?
— Кое-что я о ней совсем не знал. Если бы вы спросили меня, где она родилась, кто были ее родители или в какой школе она училась, я бы не смог ответить. Но я знаю другое…
Уберхорст не смог выдержать взгляд. Он отвел глаза, посмотрел вокруг. Его отрывистые птичьи движения выдавали волнение.
— Что именно? — спросил Райнхард.
— Что она была добрым человеком — и смелым.
— Вы когда-нибудь виделись с фройляйн Лёвенштайн наедине? Только вдвоем?
— Да. Когда она мне гадала.
Уберхорст вытянул руку и провел по линии на ладони указательным пальцем левой руки.
— Она предсказывала будущее?
— Нет, она никогда не говорила об этом.
— А в чем тогда был смысл сеанса?
— Она рассказывала… обо мне.
— Это соответствовало истине?
— Да, во многом. Поэтому я чувствовал, что… что меня понимают. Чувствовал себя менее… — Он умолк и посмотрел на распятие, висевшее над маленьким книжным шкафом. Его нижняя губа задрожала.
— Менее что? — настаивал Райнхард.
— Одиноким, — сказал Уберхорст. Его глаза наполнились слезами.
— Сколько фройляйн Лёвенштайн брала за эти гадания, герр Уберхорст?
— Нисколько, но я с радостью делал добровольные взносы.
— И в каком размере?
— Две кроны.
— Вы могли бы сходить в Придворную Оперу за меньшие деньги.
— Но тогда я не смог бы воспользоваться ее необыкновенным даром.
Уберхорст провел рукой по щеке, пытаясь скрыть слезы. Это был трогательный жест, как будто обиженный ребенок старался не подать виду, что плачет.
— Почему вы сказали, что она была доброй и смелой?
— У нее была очень трудная жизнь, инспектор. Только бесстрашная душа смогла бы пережить такие ужасные несчастья.
— Да? А в чем они заключались?
— Ее родители умерли, когда она была маленькой, лет десяти или одиннадцати, я думаю. Ее взял к себе дядя, брат ее отца. Он жил один, и Лотте приходилось ему готовить и заботиться о нем. Она старалась изо всех… сил, но он всегда был недоволен. Дядя часто бил ее… а когда она подросла… стала превращаться в женщину, он… Он был жестоким человеком и…
