Владимир Рафеенко
*
Флягрум
Поэма
Рафеенко Владимир Владимирович родился в 1969 году в Донецке, окончил Донецкий национальный университет (русская филология и культурология). Прозаик, поэт, автор романов “Краткая книга прощаний” (Донецк, 2000), “Каникулы магов” (Донецк, 2005), “Невозвратные глаголы” (Донецк, 2009). Живет в Донецке. В “Новом мире” печатается впервые.
Часть 1
КАЛИНА
Большинство людей подобны древесной стружке, свернутой кольцом вокруг собственной пустоты.
Святитель Феофан Затворник
Концерты на укв
Что такое белка? Ерунда на четырех лапах с хвостом. Симпатичная, ловкая, ядра чистый изумруд. Что за ядра? Может быть, все-таки
яйца? Да, верно, скорее всего яйца чистый изумруд. Такие изумрудные яйца чистой воды были у того пушистого самца, которого мы поймали в лесу и привезли в поселок, чтобы показывать детям. Каким детям? Непонятно каким. Дайте-ка подумать. Неимоверно, кстати, кружится голова. Вы не в курсе, отчего это бывает?
Да. Но если разобраться по совести, то получается, что мы привезли эту белку самим себе. Поймали и привезли. Да, так почему-то получается, но это ведь неправильно? Не могли же мы быть одновременно и мужиками, которые по пути с речки заехали в лес, поймали белку, закинули ее в машину и поехали дальше, и той, никогда не видавшей белки детворой, сгрудившейся вокруг старого синего “запорожца”, который, виляя, въехал во двор практически вместе с воротами? Ох, как же мы испугались, когда из него стали вываливать матерящиеся, частично окровавленные мужики, воняющие кровью, рыбой, табаком и мочой!
Да, мы испугались очень сильно. И паника началась, как всегда, с Мити. Митя — тогда еще очень маленький мальчик — терпеть не мог всякую страшную жуть типа крови, серых мышей, подстреленных, но недобитых грачей, а также чужих непривязанных собак. Увидев кровь и услышав крики, он громко пукнул и дико, по-актерски, зарыдал, страшно подвывая сквозь слезы. Точно так же реагировала на все печальные события жизни его мама, Софья Вениаминовна, полная красивая женщина с усиками и вдохновенными ангельскими глазами. Кристина и Аня обнялись и заплакали вослед. Хотя им было уже по пять лет, но поплакать они любили. Эту страсть они в себе воспитали самостоятельно. Впрочем, за слезы им давали конфеты, поэтому их понять можно. Близнецы Валя и Валера тесно прижались друг к другу и закоченели. Что это, сказал Валя тихо. Смерть, ответил Валера, смерть пришла страшная. Мама, охнули сестры Парамоновы. Стойте тихо, дуры, посоветовал Валя. Крысы, сказал Валерка, крысы. А-а-а-а, заорали Парамоновы, именно как две великовозрастные дуры, к ним на спасение поспешила вся семья Парамоновых и быстро смешалась с толпой.
