– Да ну, какие “Жигули” вечные? – перевел кто-то разговор в историческое русло. – Вот “Победа” – вечная, да. Там миллиметровая сталь была. Её годами просто масляной краской красили – вот и ездила. Тяжёлая машина, хорошая.
– Там олово было, кажется, – поправил кто-то.
– Может, цинк?
– Нет, олово – как на консервах. Зверь-машина, говорю. Отсюда до Казани со свистом докатится…
– А раньше, знаешь, машины проверяли как водку. Слыхал, что на водке дата изготовления на обороте этикетки была? – И хозяин державного медведя объяснил, что фильтры на водочных заводах меняли раз в неделю, и поэтому надо было брать вторничную водку. Что до машин, – закончил он, – машины после пятого и двадцатого – известно как собирали, после пятого и двадцатого брать нельзя...
Володя хлебал бессчётно крутой чай и слушал. Вклиниться в этот ряд было невозможно – точь-в-точь как в затор перед котловиной.
– А я вам расскажу про наших крутых, – начал тот, что принёс техническое вино. – Дело было давно. Решили наши барчуки вырваться из рутины. Денег на ментов ещё не накопили, так что решили не пить, а покурить анаши, которой никто не пробовал. Анаша нашлась, дёрнули по первой, а не почувствовав ничего – по второй. Вскоре им действительно стало хорошо, но тут они разделились. Первый не помнит, как он добрался домой, а просто проснулся наутро от вопроса жены, как он, дескать, доехал. “На такси”, – уверенно так отвечает. “А чья это машина под окном?”
Выглядывает барчук в окно и видит свою машину у подъезда, отвечает жене, что хозяин вчерашних посиделок уже пригнал её по назначению. Однако глупая женщина, не слушая его, спускается вниз и, вернувшись, молча берёт его за руку, и ведёт к автомобилю. Фары, типа, горят, играет внутри музыка, да и дверца не заперта. На сиденье же лежит пятидесятирублёвая бумажка. “Я же помню, – растерянно произносит барчук, – как сказал: (1)Спасибо, шеф(2) и захлопнул дверцу”.
– Пятьдесят? Это когда ж было? Я тыщи, помню, тогда были…
– Ну, в девяностом мог быть и полтинник, – отвечал рассказчик, и продолжил: -
“Второй барчук вышел из дома и понял, что мне хорошо, жизнь прекрасна, и путь домой лёгок и приятен. Слушая тихую музыку, я ехал по ночному городу, как вдруг увидел призывно машущий милицейский жезл. Нашарил права, денежку, но чувствую, что хотя остановивший меня капитан начинает говорить, не может проникнуть в значение его слов. Предъявил права. Капитан улыбнулся, продолжая говорить. Барчук снова показал ему права, капитан снова отвёл его руку, и снова губами зашевелил... Права снова предъявляются, всё это длится, длится. Наконец, удовлетворенные разговором, они разошлись. Барчук поехал, музыку слушает, дыхание переводит и вдруг видит в зеркале, что у него на хвосте висит милицейская машина. Газует, понимаешь, со страху, но она не отрывается, снова увеличивает скорость, и уже представляет, как будет задержан (1)в состоянии наркотического опьянения(2).
