сдавать свои недавние позиции.
С упорством неизменным всякий раз
я стану возвращаться легким шорохом,
вдруг свет погаснет или вспыхнет газ
на кухонной плите бездымным порохом.
* *
*
Неопределенность положения
донимает нас, как непогода,
когда в небе страшное брожение
вызывает фронт второго рода.
Этот термин нематематический
иногда на память мне приходит,
в нем я ощущаю смысл мистический,
что меня в смущение приводит.
Потому как, будучи отравлены
с малых лет плодами просвещения,
верим, что драконы обезглавлены
все до одного, без исключения.
* *
*
Конный разъезд на аллее заглохшего парка.
Солнце вовсю припекает, в разгаре июль.
Тяжко становится к вечеру — душно и жарко.
Трудную службу несет милицейский патруль.
Кони ногами так медленно перебирают,
что поневоле мне кажется, будто плывут.
Гривы дремучие водоросли оплетают,
будто бы легкие, тонкие сети плетут.
Краем оврага дорога немного короче,
круче хотя, чем вдоль русла сухого ручья.
Всадники скачут и скачут с утра и до ночи.
Засветло, в сумерках раннихсмечом судия.
* *
*
На замок я запер дверь.
На щеколду.
Как ни странно,
но растет число потерь
в нашей жизни постоянно.
Будто тащат без конца
все подряд.
По крайней мере
боевых наград отца
безвозвратной жаль потери.
* *
*
Может, лишнего и не пил,
а головушка болит
оттого, что это пепел
нынче по ветру летит.
То, что чудилось когда-то
в долгих песнях, до сих пор
слышу, как звенит лопата,
как чуть свет стучит топор.
Как в любую непогоду
мужики и бабы тут
в мерзлой глине ищут воду,
в ржавых бочках листья жгут.
Василькова Ирина Васильевна родилась в Люберцах. Окончила геологический факультет МГУ и Литературный институт им. А. М. Горького. Преподает литературу в московской Пироговской школе. Автор четырех книг стихов. Живет в Москве.
По пустому классу летал тополиный пух” — первая фраза готова. Кладу ручку, вслушиваюсь в звук. Мне нравится.
Возьму и напишу детектив в духе Иоанны Хмелевской — не для денег, конечно. Вроде дерзкого желания сыграть в запретную игру, когда ждут несделанные уроки. Детектив — вот что поможет отрешиться, абстрагироваться, смыться в астрал — ну да, если так называется уход, улет от действительности. Чем-то она меня, действительность, видимо, достала.
Я сижу на складном стуле в мансарде дачного дома, всеми своими поворотами лестниц и фестончатыми шторами-“маркизами”, всеми кремово-сухими букетами поющего о радости и уюте. Он идеален, мамин дом: на полу колесо плетеной циновки, ниша для цветов в небеленой глиняной стене камина, напольная ваза. Но меня мучает избыточность этой красоты — хотя бы той рыжей тюлевой сетки с оборкой на моем окне. Всегда мечтала о летней комнате в голубых тонах и простых линиях, тем более что в мансарде летом такой жар от шиферной крыши.
