— А ты что? — заинтересованно подается вперед Варвар.
— А ничего. Сказал, как есть. Я в этой ерунде не разбираюсь. Я просто блюз люблю. Что в голову придет, то и буду петь. А парни не подкачают.
— И все?
— Все.
Наступает короткая тишина. Музыканты недоуменно переглядываются. Что они чувствуют при этом — поди разбери. Изумление, надежда, насмешка. Все у них перемешалось.
— А что, мне нравится, — первым высказывается Варвар. — Никаких тебе репертуаров. Выходишь и плюешь на все. Играешь для удовольствия. Чистый джем-сейшн. Когда еще так оторваться можно? Последний раз я по кабачкам так играл. Давно это было. А тут за это еще и башлять будут.
— Мы и последний концерт так отыграли, — соглашается Щипач.
— Зал порвали, — добавляет Торки. — У меня самого чуть башню не снесло. Аж старые деньки вспомнил. Топаешь, бывало по Летсорсу. В “Лиру” торопишься. И никак дойти не можешь. Через дом все какие-то погребки да ресторанчики. Народ клубится. Все двери настежь. И из-за каждой — такой саунд — дух захватывает! Тут минуту постоишь, там стаканчик пропустишь. Ну, не оторваться просто. Меня ведь чуть не выкинули тогда. Я за три месяца ни разу на работу вовремя не явился. Жена меня бросила. Она за год меня трезвого пару раз всего и видела.
— Волк, брат, да ты пел, вроде в тебя черный вселился! — белозубо скалится Чертополох. — Эти белые блюз по-настоящему и не понимают вовсе. А ты — словно в гетто родился.
Все почему-то начинают хохотать после этих слов. Немного погодя, когда понимаю, что смеются не надо мной, тоже присоединяюсь к всеобщей истерии.
— Он... черный... я... не могу... — покатывается Торки.
— Сдохнуть можно, — тычет пальцем в Чертополоха Иван, едва не перегибаясь от смеха вдвое.
— Эта... образина... — сквозь слезы поясняет мне Щипач. — Он... пигментацию себе сменил... чтоб за своего на Новом Конго сойти... за дочкой тамошнего туза приударить... тоже мне — негр...
И хохот раздается с новой силой. Чертополох, обиженно отвернувшись к стене, держится до конца. Но потом не выдерживает, присоединяется к веселью.
— Все равно мне от ворот поворот дали, — сообщает он сквозь смех.
— А чего ж назад не перекрасился?
— Да деньги кончились. А потом привык как-то.
И мы пускаем бутылочку по кругу, закрепляя соглашение. Когда бутылка под смешки и прибаутки незаметно проходит несколько кругов и пустеет, я свободно подхожу к Варвару и усаживаюсь рядом.
— Ну, что, Волк? Сбацаем?
— Сбацаем, Варвар. Сегодня играем Хукера. Пойдет?
