— Сейчас мы медленно встанем, и ты не будешь делать никаких глупостей, — сказал я заложнику. — Пройдет несколько минут, и для тебя весь этот кошмар окончится, при условии, что ты будешь исполнять в точности все мои приказы.
В знак того, что он понял, пленник кивнул.
— Шериф, мы встаем и идем к вертолету, — громко произнес я, чтобы наверняка быть услышанным всеми. — Если замечу хоть малейшие попытки помешать нам, без всякого предупреждения открываю огонь.
— Никто не будет делать резких движений, — уверил меня шериф.
Мы медленно встали, и я, прикрываясь живым щитом, подошел к Вивьен. Она по-прежнему лежала, не подавая никаких признаков жизни, и было непонятно, притворяется она или от всех этих переживаний действительно находится в состоянии глубокого обморока.
Вспомнив, что с нервами у девушки все в порядке, я пришел к выводу, что верен первый вариант.
— Возьми ее на руки и неси к вертолету, — приказал я полицейскому. Он попытался было что-то возразить, но я жестко добавил: — Если, конечно, не хочешь остаться со мной еще на пару дней.
Такого желания у него явно не наблюдалось, поэтому через минуту без всяких происшествий (я по-прежнему прикрывался заложником, следя за тем, чтобы ненароком не оказаться на линии огня) мы достигли кабины вертолета и мой спутник благополучно усадил девушку в пассажирское кресло.
— Ты должен стоять перед кабиной вертолета, пока я не заведу двигатели, — начал я и, немного подумав, добавил: — Передай шерифу, что он все сделал правильно, когда вывел из-под угрозы своих людей. А те трое, чьи обугленные останки дымятся в искромсанном «хаммере», сегодня утром расстреляли четырнадцать человек в городском баре, так что в некотором роде я даже помог полиции, избавив ее от грязной работы.
Я не собирался оправдываться и уж тем более производить на кого бы то ни было благоприятное впечатление. Просто мне понравился этот пожилой, насквозь провяленный солнцем шериф, и я хотел, чтобы он узнал об этом.
Признание врага иногда стоит большего, чем похвалы друзей...
Я уже поднялся в воздух (благодаря помощи и четким инструкциям Милой), когда заметил вдалеке пару быстро приближающихся черных бронированных машин спецназа.
— Вы опоздали, милые, — пробормотал я скорее про себя, нежели вслух. — Ненамного, но все же опоздали...
