— Доброе утро! — бодро сказал маг. На взгляд юноши, слова эти были исполнены злой иронии, ибо ночёвка в лесу без костра приводит к обилию малоприятных ощущений при пробуждении.
— Доброе утро, — ответил юноша, с кряхтением встал и со стоном потянулся.
— Как твоё имя? — спросил маг, жуя. — Делить трапезу с незнакомыми людьми неприлично.
И тут юноша немного мага удивил. Он поклонился и… ничего не сказал. Было видно, что раздирают его какие-то сомнения, и вид у него был словно у человека, пытающегося, ну скажем, по памяти прикинуть, как повлияет повышение торговой пошлины на ввоз пшеницы в Ортаск на цену кузничных изделий в Пемолюксе.
— Микки с Пелейн, ученик лекаря, — сказал он наконец.
— Отлично, — сказал маг и кинул юноше небольшой основательно промаслившийся бумажный свёрток. — Меня зовут Хромой Сом. Маг Вентаны, второй руки. Тридцатая волна, к вашим услугам.
Своё имя и звание маг произнёс с удовольствием, что говорило о том, что магом второй руки он стал недавно. Так сказать, не испарилась ещё прелесть новизны от повышенья статуса.
Юноша призадумался. Слава о магах Вентаны шла далеко. Отчасти по причине нескромности самих магов, не устававших хвалить на всех перекрёстках свои возможности, отчасти оттого, что маги Вентаны и в самом деле знали множество могущественных заклинаний как против, так и для различных напастей. Микки мог бы долго и полезно думать на эту тему, но голод, как это часто бывает в жизни, оказался сильнее отвлечённых желаний. Юноша развернул свёрток, обнаружил там два куска хлеба, переложенных ломтями жареного мяса и зеленью, и немедля приступил к завтраку.
— И что мы будем делать дальше? — спросил он, мощно работая челюстями.
Приятно было посмотреть, как он кусает, жуёт и проглатывает.
Мага немного удивило это «мы». Некоторое время он размышлял над тем, удобно ли будет попросить юношу раздеться, чтобы внимательно осмотреть его при дневном свете.
— Я держу путь в земли ортасков, — сказал он наконец. — Если хочешь, можешь идти со мной.
~
Полдень застал наших путников на дороге, ведущей в Северный Ортаск. Оба они находились в некотором противоречии с окружающей их обстановкой. Северный Ортаск был в ту пору цветущей землёй: поля, луга, реки, небо синевы необыкновенной, — всё выдавало в нём край богатый и ухоженный. Словом, кругом царила истинная благодать. Но путники наши всей этой благодати словно не замечали — каждый, впрочем, по своей причине.
Ученик лекаря чувствовал себя очень неудобно, поскольку гномья одежда ему не подходила никак, вдобавок гномий топор сильно оттягивал руки. Это был последний из семи топоров, захваченных с собой в дорогу Микки утром. Шесть из них, беспощадно брошенные, уже украшали своим видом придорожные канавы Северного Ортаска. Всё это, собранное вкупе, злило его чрезвычайно.
