Лис сидел, прислонившись спиной к священному камню. Чего он ждал? Неужели и вправду надеялся, что Отец трех великих родов придет сюда? Нет, конечно! Просто это единственное место, где он почувствовал себя в безопасности и наконец смог расслабиться и подумать, что делать дальше. Откинув голову, он рассматривал облака, как будто в их причудливых формах надеялся найти подсказки. Вдруг он заметил на небе маленькую блестящую точку. Она едва мерцала невзрачной тусклой звездочкой. Лис удивился, протер глаза и присмотрелся.
– Вот ты где! Не сомневался, что найду тебя именно здесь! – услышал он насмешливый голос. – Все птиц считаешь?
Лис вздрогнул и обернулся. Волк стоял на краю поляны и, поигрывая топором, глядел на него с презрением. Лис встал и дерзко пошел ему навстречу. Нет, он не хотел умирать и не испытывал иллюзий, что нарушивший все законы и традиции Волк не посмеет убить его возле священного камня. Просто почему-то не было страха, словно он знал, что строгое отцовское око следит за их детскими играми с заоблачной высоты. А может, и вправду поверил в силу оберега.
– Ты бы хоть палку взял, – усмехнулся Волк, пытаясь скрыть удивление.
– Зачем? – улыбнулся Лис. – Даже с топором у меня нет шансов против тебя.
– На что ты надеешься? Думаешь, я пощажу тебя, восхитившись твоей смелостью?
– Я думаю, ты поймешь, что убивать меня нет смысла.
– Разве? Может быть, я должен простить тебе гнусное предательство?
– Ты отлично знаешь, что и без моего вмешательства результат был бы тем же! – спокойно ответил Лис. – Тебе крупно повезло, что есть я – предатель. А иначе вся вина за поражение легла бы на тебя, и охотники, увидев это, перешли бы на сторону Камня и завтра же отправились бы на север. Убей меня, и у тебя не будет больше оправданий.
Волк гневно раздул ноздри и задрожал от приступа бессильной ярости.
– Чтобы я не видел тебя больше в нашем стане! Убирайся к своим чужакам и батрачь на их огородах!
– А нет больше «нашего стана», – грустно ответил Лис и сам испугался того, что сказал.
– Что значит нет?
– То и значит. Скоро останутся лишь каменные очаги, о которые еще долго будут запинаться грибники, не понимая их предназначенья.
Волк побагровел и, в бешенстве взмахнув топором, кинулся на Лиса, но внезапно надрывно вскрикнул и, схватившись за плечо, скривился от острой боли. Топор выпал из обессиленной руки.
– Благодари богов, – зло прохрипел он побелевшими губами.
Вернувшись к камню, Лис едва успокоил бешенно колотящееся сердце, но унять нервный озноб было сложнее. «Поверить не могу, что это сказал я, – думал он, прокручивая в памяти диалог с Волком. – Откуда во мне появилась эта смелость? Откуда эти мысли? И главное: что за бред я нес про брошенные каменные очаги? Такое чувство, что это был не совсем я». Лис снова поднял к небу перекошенное лицо и поискал взглядом странную звездочку. Она пропала. Решив, что ему показалось, он встал и отправился в деревню к белым.
