Ошибка живых | страница 66



 

ЛЕВИЦКИЙ

А мне — чем весь Толстой. Лев Ермолаевич... О чем вы, Мария?

 

МАРИЯ

Кто-то проворно убрал осколки.

 

ЛЕВИЦКИЙ

О чем я, Мария?

 

МАРИЯ

Кто-то проворно убрал осколки... Вы сейчас так грустно посмотрели!

 

ЛЕВИЦКИЙ

Не может быть, что сейчас. Не может быть, что грустно. Не может быть, что посмотрел. Вас ввела в заблуждение вот эта даль.

 

МАРИЯ

О, городская даль! То, что мы за нее принимаем, может оказаться всего-навсего крышей. Представляете? — дом покрыт железной далью.

 

ЛЕВИЦКИЙ

Железная даль? Прекрасно! Слово найдено!

 

МАРИЯ

Что же теперь делать?

 

ЛЕВИЦКИЙ

Вам — быть Марией.

 

МАРИЯ

Но что это? Я вижу, приближается толпа. Странное шествие!.. Кого-то ведут... Я знаю, что вы сейчас скажете. «Раз ведут, значит, это не похоронная процессия». Какой вы странный и одинокий человек!

 

ЛЕВИЦКИЙ

Что ж, удаляюсь, чтобы быть им... Железная даль, вы говорите?.. (исчезает)

 

Вдруг не наступила ночь. Вдруг не. Фонари вспыхнули в положенное время, но это не принесло темноты.

Из уст в уста передавалось слово «странно!». Звезд не было, только отточенные железные крыши.

Окна были полны тревожным мерцающим светом. Они подходили и ссыпали его к ногам оцепеневших гостей. Хозяйка была приветлива, улыбалась. Хозяйка была.

Эвелина и Пермяков стремительно медлили в городских лабиринтах.

На улице Истленьев и встречный ветер образовывали, сталкиваясь, что-то видимое, мелькающее, похожее на призрак с крутящимися руками.

Левицкий бросался от крыши к крыше, от себя к себе.

Тучи, освещенные незаходящим светом, темнели низко.

Голоса:

— Здравствуйте! Смотрите, нет ночи!

— Как! Разве нету?! Зачем же я тогда вышел?..

Другие голоса:

— С моим племянником произошло что-то необъяснимое. Он исчез и с каждым днем становится все незаметнее.

— Знаете, я всегда был сторонником крайних средств. Вот, например: я всегда был сторонником крайних средств...

Третьи голоса:

— Тп069Б2%ЖыФ, «юОА4=9И §§===Т%25СЬБдл Ы9щТПИ%:::%Еиа:ъът-РАм, Аьч, 3-3+§N9107!= Эо/н/ь/

— Что вы! Что вы! Совсем наоборот!..

 

Какая-то сила влекла в глубь улиц Эвелину и Пермякова. Другая сила преграждала дорогу...

 

ЭВЕЛИНА

Ах, мне показалось, что это Истленьев!

 

ПЕРМЯКОВ

Ему это тоже только казалось.

 

ЭВЕЛИНА

Как вы жестоки!.. Или, быть может, все мы — это лишь часть бесконечной жестокости?

 

ПЕРМЯКОВ

Я знаю только одно. А это — другое... Что с вами, Эвелина?

 

ЭВЕЛИНА

Нет, ничего. Мне холод помешал согреться... А где же ночь?

 

ПЕРМЯКОВ

Она здесь, Эвелина. Невидимая для наших глаз, неслышимая для наших нет.