Николай Иванович улыбается:
«По-моему, искусствоведы посрамлены этим сном».
15 сентября.
У Витковских. Сумрак и мерцающее молчание. Длинные пряди времени падают на лоб часам.
ЕКАТ. ВАС.
В виде чего или в виде кого вы представляете себе время?
МЕЛИК-МЕЛКУМОВ
В виде Наполеона: тот же хмурый тяжелый взгляд и то же бесконечные порывы.
КУКЛИН
Тогда уж прибавьте: и тот же серый походный сюртук...
16 сентября.
Не знаю, где и как я оказался. Ряды домов, ночь по обеим сторонам улицы. Фонари погасли или ушли. Не знаю, сколько времени я простоял под окнами у Марии. Свет не горел. Несколько булыжных шагов взад и вперед по мостовой. Я хочу быть спиной ко всему, но я — ко всему лицом. Я закрываю глаза, ночь закрывает звезды, тишина закрывает все. Я отыскиваю незнакомую подворотню, я узнал ее по черным кирпичным сводам, по моей дрожи, по холоду и темноте. Кто это? Мария? Да, это не она. Такие же волосы, та же походка. Фонарь умер и стоит на ветру. Я прохожу под окнами. Одно открывается, голос Марии зовет. Я не слышу. Тогда она зовет громче. Я останавливаюсь. Фонарь посинел. От звезд на дома струятся светлые крыши. От набережной подуло камнем. Я не один, нас двое: я и я. Голос Марии натыкается в темноте. Я жив, как фонарь.
17 сентября.
У Куклина шестой день запой.
20 сентября.
Запой продолжается. Старшая дочь Куклина относит мое письмо Марии. Я прошу старшую дочь Куклина передать ей письмо. Я написал его.
Мария! Несколько слов — вот что я решаюсь Вам написать. Недавно ночью я слышал Ваш голос. Пусть он не был Вашим — я все-таки слышал его. Что было вокруг? Я не разглядел при свете мертвого фонаря. Знаю только, что была ночь. Я шел, чтобы пересечь город.
Дочь Куклина передаст Вам этот листок. Напишете мне?
Левицкий
Ответа не было. Я передал со старшей дочерью Куклина второе письмо.
Мария! Когда-то в старину фальшивомонетчикам заливали горло расплавленным оловом.
Ваше молчание заливает мне горло. Я сжимаю судорожными пальцами монету моей любви.
Фальшивую?
Левицкий
24 сентября.
У Витковских. Вечер. Темнота выступила из стен. Нету ни Истленьева, ни Пермякова. Куклин за все время не проронил ни слова, ни взгляда. Будто эти седые виски и лиловый нос принадлежат не ему, а сумраку. Потом, когда зажгли лампу, оказалось, что он исчез.
ЕКАТ. ВАС.
Попробуйте кинуть недовольный взгляд зеркалу — оно вам вернет его.
МАРИЯ
А если попробовать это же с часами?
ЛЕВИЦКИЙ
Часы ничего не возвращают, никогда.
