Утром Кэтрин проснулась от запаха кофе и яиц. Она встала и обнаружила, что Брук уже снял высохшее белье.
— Почему ты не разбудил меня?
— Ты так сладко спала, я просто не смог этого сделать.
Она потерла глаза. Их любовь — это был сон или явь? Никогда раньше она не испытывала столь сказочных ощущений.
— Я хочу помыться перед завтраком.
— Лучше поешь сначала. Все уже почти готово. Надеюсь, ты любишь мыться в холодной воде. Снег растаял только наполовину.
— А нельзя его подогреть?
— На него придется израсходовать шестимесячный запас бутана. Может, лучше использовать его для подогрева пищи?
— А на огне воду нельзя подогреть?
— Можно, но только это будет долго. Ладно, после завтрака я этим займусь.
— Снег прекратился. — Кэтрин подошла к окну.
— Но это ненадолго. Скоро снова будет пурга.
Девушка пристально смотрела вдаль — всюду, куда только проникал взгляд, был снег, бесконечная снежная равнина. Но, пожалуй, сейчас она была даже рада этому плену — плену, который она делила с Бруком. После долгой внутренней борьбы она обнаружила, что счастлива находиться рядом с ним — и телом, и душой.
Возможно, пройдет немало времени, прежде чем она вернется к цивилизации, думала Кэтрин. И если не думать о некоторых неудобствах, то перспектива целой череды зимних ночей, таких, как последняя, была даже более чем заманчивой.
Убила ли она Джеффри Килмана? Или он выжил и стал источником нелепых слухов, правдивость которым придавало ее исчезновение? Одно было совершенно ясно. Если Джеффри выжил, то наверняка постарался слепить историю, в которой сам выглядел в наилучшем, а Брук — в наихудшем свете. И, может, история эта уже даже вышла за пределы Кейлоуна. Если так, то к весне окрестные горы будут кишмя кишеть газетчиками.
Ее же исчезновение вряд ли тронет кого-нибудь в этом мире. Теперь, когда Фрэнк Хоуки ушел из ее жизни… Конечно, доктор Айвенс будет озадачен, и им придется найти замену для весеннего семестра. И хозяйка выставит ее вещи из квартиры за неуплату. Но этим все и ограничится.
Оказавшись в этой фантастической ситуации, Кэтрин думала о том, что вряд ли может сейчас планировать что-либо.
— Будешь завтракать, — вторгся Брук в ее, мысли, — или предпочтешь провести утро в раздумьях о снеге?
— А может, я вспоминаю прошедшую ночь?
— Неужели?
— И ее тоже.
Он поцеловал ее в шею.
— Отлично. Было бы ужасно, если бы ты уже все забыла.
— Брук, к тебе можно относиться по-разному, но то, что тебя не забыть, это уж точно.
