Иннокентий фыркнул и, не говоря ни слова, полез на полку.
— Так что лучше быть вольнонаемным вампиром, чем особью под кодом ноль, не так ли?
— Этому положению двести лет, — глухо сказал Кеша.
— Согласен, — легко согласился Череп, — но его никто не отменял. И то, что ты едешь с нами, в общем вагоне, и с тобой нормально общаются, ты должен это ценить.
— Я это ценю! — насмешливо произнес вампир, а еще ценю ежемесячную регистрацию в конторе, и ампулу с красной жидкостью, которую мне любезно предоставляют добрые людишки, — голос Кеши завибрировал, — а еще очень ценю невозможность жить, так как это делали мои предки!
— Вот и цени! — возвысил голос Череп.
— Я и ценю! — взвизгнул вампир.
Послышался лязг зубов. Это я, захлопнул рот, который во время этого потока информации открывался все шире и шире.
— Слушайте, — подал голос Ник, — дайте же наконец-то нормально поспать. Орете на весь поезд. Объект ноль, объект ноль. Нормальный мужик, хоть и вампир. И ты, знаешь, Череп, если не эти вольнонаемные, половина наших так и осталось бы лежать в разных местах.
— Не тебе мне об этом говорить, практикант, — огрызнулся Череп.
— Я хоть и практикант, но знаю поболе твоего об этом, да и побывал там, где ваши контрактные задницы обосрались бы в первую секунду!
— Ну, ты, черномундирник, кость армии не трогай! Мы хоть, не убиваем своих, во время выпуска!
Наступила зловещая тишина. Я враз вспотел. Казалось, что между Ником и Черепом, сейчас произойдет нечто ужасное.
Ник враз обмяк и вздохнул.
— Я никого не убивал! — он отвернулся и замолчал.
— Ребята, вы чего, а?! Все нормально было, чего завелись то, — я посмотрел на Черепа.
— Да хоть ты не вякай! — он вскочил и вышел в тамбур, грохнув дверью.
— Спокойной ночи, — издевательски сказал Кеша.
Н-да. Веселая попалось компания.
Уже под утро, когда мне удалось задремать, в купе ввалился пьяный в хлам, Череп. Залезть на верхнюю полку, с первого раза, ему не удалось. Не удалось ему это, и ни со второго и не с третьего раза. Разочарованно икнув, он лег прямо на пол. Несколько раз пробормотав фразу: «я еще всем покажу», он затих. Я устало смежил глаза. Ну, слава богу, четыре часа, в Багдаде все спокойно.
На следующий день, настроение было у всех поганое. Череп избегал смотреть на «особь» и на Ника, Ник на меня, а я на Черепа. Иннокентий невозмутимо смотрел в окно. Я мельком взглянул на нимб, будь он неладен, вампир усмехнулся, не отрываясь от пейзажа. Я быстро отвел глаза. Неловко, как-то получается. А кружочек, кстати, не изменился.
