Переполнилась чаша терпения!
Пролетариат выступил с голыми руками и открытой грудью — и он нашел братский отклик в революционной армии. Только продажная рука полицейских наемников не дрогнула, давая залпы в безоружный народ, рвущийся к свободе. Армия с вами, товарищи, и в этом залог победы второй российской революции».
Последние три слова были выделены крупно, черно и будто бы звучали торжественно и тревожно.
«…Вернуться назад нельзя, вернуться назад — это значит предать восставших солдат и обречь их к расстрелу. Мы должны завершить начатое дело… Готовьтесь к вооруженной борьбе. Для победы нам нужна организованность, нам нужен руководящий центр движения… Долой войну! Долой царскую монархию! Да здравствует Временное революционное правительство!..»
— В этом вся суть: Родзянко и компания состряпали Временное буржуазное правительство, а мы боремся — за Временное революционное, — сказал Василий, когда Антон за час до отъезда пришел на Шпалерную, чтобы взять с собой на фронт номера газеты. Василий же помог ему уложить в ранец листы, утрамбовал, чтобы влезло больше. — Полный боекомплект. Летят уже наши снаряды! В питерском гарнизоне началось, Москва — слышал небось? поддержала. Теперь пойдет!
Предупредил:
— Но учти, имеем сведения, что кое-кого из наших, захваченных с этими листками, генералы приказали поставить к стенке. Еще не настало время забывать о конспирации.
Помог Антону водрузить ранец за спину. Обнял. Они троекратно ткнули друг друга в щеки усами. Как давние друзья. Знакомы они сутки, а как-то незаметно с «вы» перешли на «ты».
— Тоже душа в окопы тянет, — признался Василий. — Но здесь, сам знаешь, сколько дел. Вчера восстановили Петроградский партийный комитет. Пока — как временный. Теперь надо восстанавливать нашу «Правду». Надо решать с царем. Наша линия — немедленный арест. Ну, — повторил он, дуй-ковыляй, а то опоздаешь. Как там сказал почти что твой тезка Дантон? «Мое имя вы найдете в Пантеоне истории!»… Связь с нами держи и через армейский комитет, и прямо сам.
Перед тем, сдав в штабе восстания свой «пост»-стул Василию, Антон возвратился, наконец, в лазарет. Там все было в расстройстве. Исчезнувшего раненого никто из персонала и не хватился. Он попросил выдать воинские документы, незнакомый врач тут же их и оформил. Путко поднялся к себе в палату. Она была пуста. Койки перестланы заново, только на его тумбочке все нетронуто. Он прилег на кровать, поверх одеяла, чтобы немного передохнуть перед дорогой, а проснулся, когда уже наступили сумерки.
