День и ночь, 2011 № 03 | страница 59



М. С. Мы привезли свой журнал… несколько экземпляров. Если кто-то захочет взять — пусть люди берут, знакомятся.

М. П. Спасибо большое. Вы заметили — у нас много литературы лежит на столах. Люди берут читать. Бывает, подходят — набирают гору книг и журналов, садятся и смотрят. Многие говорят: мы будем к вам ходить читать.

…Звучала негромкая музыка; негромкие разговоры за соседними столиками… иногда коротким грохотом напоминала о себе кофемолка… пахло чем-то непередаваемым, горьковато-пряно-сладким… И было так приятно смотреть на уверенную в себе, свободную, умную и очаровательную молодую женщину, поддерживать интеллигентную, но лёгкую беседу и — чувствовать себя «в своей тарелке». Как давно уже не было…

От Волхонки до Чистых Прудов

Максим Лаврентьев, главный редактор журнала «Литературная учёба», в день нашего отъезда зашёл за нами в ресторанчик у Курского вокзала, где мы обедали, и увлёк с собой по маршруту, освоенному им… как собственные стихи. Впрочем, оказалось, что это вовсе не беспочвенные фантазии восторженной экскурсантки, которую ведут по тайным тропам неисчислимых исторических перипетий. Стихи действительно есть! Целая поэма. Её строфами буквально схвачено наше недолгое, но увлекательное путешествие по весенней Москве — странно немноголюдной, пронизанной солнечным светом, овеваемой прохладным ветром, такой непритворно гостеприимной и такой ласковой. Вот эта экскурсия — слово в слово, разве что со сдвигом вспять дней этак на двадцать-тридцать!

Максим Лаврентьев Кольцо

I

Там, где на месте сталинской воронки
Поднялся вновь дебелый храм Христа,
Покинул я ту сторону Волхонки
И перешёл на эту неспроста:
Признаюсь вам, в Российский фонд культуры
Я нёс бумаги для какой-то дуры.

II

И опоздал, конечно. (Как назло
Всё время попадаю в передряги!)
Обеденное время подошло.
Ну что ж! Охранник передаст бумаги.
Пускай она заслуженно поест,
А мне пора освободить подъезд.

III

Вот спуск в метро. Но день такой весёлый,
Что захотелось погулять, как встарь.
Так, помнится, пренебрегая школой,
Бродил я здесь.
И тоже был январь.
Бассейн ещё пыхтел клубами пара,
Но полз троллейбус так же вдоль бульвара.

IV

Покаявшись за прошлые года,
Зима повсюду сделала успехи.
Лопатами крошили глыбы льда,
Сгребали снег бесстрастные узбеки.
А дальше впереди бульвар был пуст
И гулко отдавался снежный хруст.

V

Направо поперёк бульвара лодка
Дурацкая привычный портит вид.
А в лодке, словно за неё неловко,
С собой несхожий Шолохов сидит.