Больше всяких игр малышка любила смотреть, как блестят на солнце куски стекла. Зачарованно смотрела она на сверкающее стекло, изумлённо хлопая длинными ресницами.
И эти стёкла, вставленные потом в окна, волшебно мерцали голубым светом.
Мерцали и сияли окна в домах.
Ребятишки были в восторге от этих стёкол. Перед сном все смотрели на них, а ночью тихонько открывали окна и улетали в небо.
Летали ребятишки и пели, озарённые луной.
Ведь и птицы потому щебечут и поют, что умеют летать и кружиться в небе.
Даже кое-кто из взрослых летал вместе с детьми. Однако многим это было не по душе, и они перебили все стёкла, мерцавшие голубым светом. И позвали других стекольщиков вставить простые стёкла.
Но мастера умели выручать друг друга. Они сговорились брать стёкла у стекольщика, приютившего голубоглазую девочку.
И снова засияли окна в Маленьком городе.
И снова заворчали взрослые — не все, конечно, уверяя, что спать не могут, когда дети летают и поют!
Нашлись даже такие жестокие, что пригрозили стрелять в детей, если они не перестанут летать.
Тогда стекольщик попросил голубоглазую девочку:
— Не играй, пожалуйста, больше со стеклом.
— Почему? — удивилась она. Мастер рассказал ей всё. Девочка опечалилась.
— Я очень люблю тебя, но не могу остаться в вашем городе. Я уйду. Ты смотри на небо, если оно синее — я жива, потому что синева неба от моих глаз. Может, я вернусь когда-нибудь к тебе, когда не будет людей, что не дают ребятам летать.
Сказала так и ушла.
Стекольщик ждал её, но девочка не вернулась. Старик умолк. Глаза его влажно заблестели. И тут я понял: старик рассказывал мне о себе. Молчал больной старик, но из глаз его лились слёзы.
Потом он встал, оделся, подошёл к окошку.
— Иди, помоги мне, — позвал он меня. Мы убрали с подоконника книги и. И я увидел чудо!
Стёкла в окне излучали голубое сияние.
— Это единственное окно в городе, одно оно оста лось такое.
Я стоял, заворожённый голубым мерцанием. Голос старика вывел меня из оцепенения.
— Мне пора улетать. Прошу тебя, останься тут, живи в моём доме, дождись девочки с голубыми глазами.
Потом он открыл окно, раскинул руки и скрылся во тьме.
Поднялся ветер… Послышался звон разбитого стекла.
Разбилось последнее окно, мерцавшее голубым светом…
И я остался в комнате один.
Я и теперь живу в этой комнате.
Встаю на заре и гляжу на небо.
Небо голубое… И облегчённо вздыхаю: жива голубоглазая девочка. Она играет где-то и когда-нибудь обязательно постучится ко мне.
