— Вы, должно быть, хотели спросить — кто? Меня не удивляет, что вы ее не узнали! Но, к вашему сведению, это была мисс Эванс, превращенная в очаровательную юную леди — как вы и велели.
— Если бы я знал, что вы сделаете из нее подобие обитательниц кварталов красных фонарей, я обратился бы к кому-нибудь другому.
Чтобы прийти в себя, Лиллиан шагнула к бару, налила в бокал минералки и сделала глоток. Уверившись, что голос не выдаст разочарования, она снов повернулась к нему.
— Хотя ваша дочь, безусловно, леди Тимоти — сказала Лилиана, противопоставляя его негодованию ледяное призрение, — самого вас вряд ли можно назвать джентльменом.
— Мы говорим не о том, кем я выгляжу в ваших глазах моя дорогая.
— А о чем же мы говорим?
— И вы еще спрашиваете? — Он досадливо взмахнул рукой. — Стеф всего только тринадцать — объясняю для непонятливых! — и ей совершенно ни к чему расфуфыриваться так, чтобы выглядеть на все двадцать.
— Я выжала все, что могла, из того, что было под рукой.
— Вы перестарались.
— Если вы считаете шелковую юбку и блузку в тон слишком вызывающими, то, возможно, вы слишком долго прожили в глуши и забыли о существовании другого мира, где гардероб женщины состоит не только из пыльных, выцветших тряпок. — Лилиан опустила ресницы и вызывающе повела плечом. — Или дело просто в том, что вы никогда этого и не знали?
— Ваши отработанные женские уловки на меня не действуют! — выпалил Тим. Глаза его сверкали, завораживая и пугая одновременно. — Испытывайте их на ком-нибудь более впечатлительном. Мой интерес к вам лишь следствие тех бредовых идей, которые вы вдалбливаете в голову моей дочери.
— Вы считаете, что я оказываю на нее дурное влияние? Как женщина с отсутствием хорошего вкуса или с недостатком здравого смысла?
— И того, и другого! Она нацепила жемчуга, от нее разит духами. Я уж не говорю о ногах, подламывающихся на высоких каблуках. А что вы сделали с ее волосами?
— Вы имеете в виду — кроме того, что рачесала их?
Он с такой силой хлопнул ладонью по стойке, что стоявшие на ней бокалы зазвенели, словно отдаленные колокольчики.
— Прекратите! Вы знаете, о чем я говорю.
— Я немного завила их, а затем подобрала вверх и заколола, чтобы открыть красивую шею Стеф.
— Мне не нравится, когда моя дочь выставляет на всеобщее обозрение свою шею — да и любую другую часть тела, если уж на то пошло! А особенно мне не нравится то, что вы учите ее вещам, о которых ей лучше бы не знать.
Глотнув еще воды, чтобы смочить пересохшие губы, Лилиан уселась на стоявший поблизости табурет и скрестила ноги, так что разрез сбоку ее юбки разошелся, слегка приоткрыв обтянутое шелком бедро.
