Мне понравится, если он поцелует меня, мечтательно подумала Лилиан и невольно качнулась в его сторону. Именно в этот момент он чуть было не поцеловал ее. Его рот оказался так близко, что очертания лица расплылись в глазах Лилиан. Она почти ощущала холодную твердость его губ. Отважившись, она даже подняла руку и провела ею по щеке Тимоти.
Однако он словно заметил опасность и поспешил отступить.
— Почему вас угораздило явиться на Рождество именно сюда? Почему вы не остались в Швейцарии? Где угодно, лишь бы подальше от меня!
Лилиан вздрогнула от неожиданности этой атаки.
— Что вас так раздражает во мне?
— Как будто не знаете! — Даже в темноте было заметно, как потемнели его скулы, а глаза отразили муки внутренней борьбы. — Просто обходите меня стороной, а не то получите то, о чем просите, — прорычал он и решительно зашагал через две ступеньки по лестнице, несмотря на покрывшую ее наледь.
Даже не обернувшись, чтобы посмотреть, благополучно ли она добралась до своей двери, Тимоти стремительно исчез за собственной, словно спасаясь от коварной судьбы…
На постель Лилиан упала полоска света. Часы на прикроватной тумбочке показывали шесть тридцать. Окончательно проснувшись, она отбросила одеяло, натянула халат и направилась в гостиную.
Хотя огонь в камине почти потух, под золой оставалось достаточно углей, чтобы оживить его. Она подбросила полено и, поскольку завтрак ожидался не раньше чем через час, включила кофеварку.
Через полчаса, когда Лилиан вернулась из душа, в камине плясали веселые язычки пламени, а в воздухе витал аромат кофе. Налив себе чашку, она подошла с ней к окну и отдернула штору.
— Боже, какая красота! — выдохнула Лилиан, не в силах оторвать взгляда от чудесной картины.
Ничто не напоминало о вчерашней серой хмари. За ночь облака рассеялись, и на бледном розовато-лиловом небе слабо посверкивали звезды. Ее окна выходили на восток, и Лилиан наблюдала, как по-прежнему невидимое солнце постепенно окрашивает одну за другой верхушки горного хребта, видневшиеся на горизонте.
Обхватив чашку обеими руками, она блаженно вздохнула. Именно это она и рассчитывала найти, сбегая из Европы: некий северный рай, мирный отдаленный уголок, немного даже пугающий в своем первозданном великолепии.
Внезапно она уловила краем глаза какое-то движение. Дверь, ведущая на соседнюю половину, открылась, и из дома вышел Тимоти Эванс. Из-за шторы Лилиан наблюдала, как он спустился с крыльца, наклонился и, подхватив пригоршню снега, растер ее между ладонями.
