Своим внешним видом он напоминал яхту и был оснащен парусами, мачтами и палубой. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это и есть левый борт настоящей яхты, и, по умозаключению Карины, он потерял не так много: теперь у него были волны брюстеровских прохожих, свои штили, свои шторма. Только в том месте, где обычно плавают рыбы, теперь была выпилена дверь, из которой доносилась негромкая скрипичная музыка.
Ресторан был, как обычно, полон, но Алана мгновенно препроводили к зарезервированному для него столику. Он знал, что его появление здесь с незнакомкой вызовет любопытство и разговоры, и это была не последняя причина, почему он выбрал именно это место. И действительно, пока они шли между столиков, Алан кивком приветствовал знакомых, а те с интересом разглядывали Карину. Она, хоть и не готовила себя к выходу в свет, держалась безупречно. Если с ней здоровались, отвечала искренней дружелюбной улыбкой, если просто рассматривали, не опускала взгляда, а спокойно переводила его на другого человека или на интерьер. Ее платье чудесно подходило ее возрасту и фигуре. Карина не без тайного удовольствия отметила, как безвкусно одеты здесь некоторые молоденькие девушки, некстати напялившие на себя тяжелые, претенциозные вечерние платья, сидящие на них, как прабабушкин наряд.
Их столик находился в укромном дальнем уголке, где шум голосов не заглушал музыки. Желая посмотреть, как Карина держится на публике, Алан предложил ей сесть лицом к другим столикам, сам устроился напротив.
— Яблочный сок со льдом, пожалуйста, — заказала она, когда официант осведомился, что Карина желает выпить.
— Попробуй коктейль «Барракуда», тебе понравится, он очень освежает, — посоветовал Алан и, прежде чем она поняла, как выговорить диковинное название неизвестного напитка, отменил яблочный сок и попросил две порции «Барракуды».
Карина небрежным движением сняла шляпку и положила ее на плетеный стул рядом со своим.
— Еду, видимо, ты тоже закажешь сам? — поинтересовалась она с тем блеском в глазах, который ему так нравился.
— Разумеется.
Выходя из машины, Карина собрала волосы в пучок, закрепив его несколькими извлеченными из сумочки шпильками, и это придало ей еще более женственный вид. Но в то же время непринужденность прически делала Карину такой естественной и домашней, что нельзя было не залюбоваться. И когда ее темная, вьющаяся прядь соскочила вниз и запрыгала по гладкой, медового цвета щеке, Алан с трудом поборол желание вернуть этот манящий завиток шелка на законное место.
