— Очень мило с твоей стороны пригласить меня на автомобильную прогулку, — заставила себя сказать Карина, переборов гордость и давая понять, что настроена дружелюбно.
— Чепуха. Это предписывают мне законы гостеприимства. Мой долг как хозяина — исполнять каждое твое желание. Не забывай, что ты в гостях у Редфордов.
— Такое забудешь… А я-то, дурочка, думала по своей американской наивности, что ты искренне решил сделать мне приятное. Куда там! Законы гостеприимства правят бал.
— Кстати говоря, хочу обратить твое внимание на следующее, — продолжал Алан деловым тоном, проигнорировав гневную отповедь своей спутницы. — Ты могла бы заказать из Нью-Йорка пару-тройку своих лучших работ. Здесь, на свадьбе, их смогли бы увидеть и оценить по достоинству, если там есть что оценивать, конечно, самые влиятельные люди Европы. Это стало бы колоссальной вехой в твоей карьере.
— Спасибо, но я не нуждаюсь в вехах, — передразнила Карина книжный слог собеседника. — И, если уж на то пошло, мне, поверь, хватает своих вех, и своей, как ты выразился, карьерой на сей день я вполне довольна.
— Неужели ты не нуждаешься в росте? Бизнеса не бывает слишком много, всегда остаются перспективы развития.
Испугавшись то ли человеческой речи вообще, то ли просто слова «бизнес», из ближайших кустов с щебетом вспорхнула стайка птиц, на минуту превратив небо в книжную страницу с расползающимися во все стороны буквами.
— Не берусь судить о бизнесе, здесь я некомпетентна. Могу лишь сказать, что искусство похоже на бизнес не более чем ласточкино гнездышко — на нью-йоркский небоскреб. Поэтому художнику — честному художнику, — как правило, все равно, сколько у него поклонников. Спасибо за предложение.
— И все-таки тебе придется как-то зарабатывать, а с такими возвышенными взглядами на жизнь ты, боюсь, далеко не уйдешь. Разве что если планируешь выйти замуж по расчету.
Карина с трудом подавила в себе желание влепить ему пощечину. Уж ее-то он, конечно, заслужил.
— Кажется, я уже говорила, что меня мало волнует денежный вопрос. Пока мои картины людям нравятся, я не испытываю стеснения в средствах и не спрашиваю себя, что будет тогда, когда они нравиться перестанут. Надо решать проблемы по мере их поступления, так мне кажется.
Алан промолчал — оттого ли, что ему нечего было сказать, или же оттого, что залюбовался калейдоскопом красок, мелькающих в нескольких метрах от них по обеим сторонам дороги.
— Видишь ли, — задумчиво протянул он, помолчав с минуту, — я занимаюсь бизнесом не от жадности и не от большой любви к роскоши, хотя и считаю, что лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Но я спрашиваю себя: а что, собственно, останется моим детям после моей смерти? Моему отцу, например, достался от деда кромешный ад, запустение и заросли лопухов. Прибавь к этому воспоминание о вечном дедовом пьянстве и тирании в семье. И я не позавидую ни отцу, который положил свою жизнь на то, чтобы как-то восстановить прежний порядок, ни деду, которого, будут вспоминать, презрительно морщась, еще поколений пять.
