И вот теперь, глядя на Джойс, он видел себя. Себя в лучших традициях этого типажа! Худшие опасения подтвердились, когда уже на второй день она лихо промчалась мимо своего непосредственного начальника на джипе. Одним словом, сорвиголова. А таких людей надо держать в узде, пока не войдут в возраст, и самое надежное средство здесь строгость. И Андреа пообещал себе, что не даст девушке спуску. Пока она под его началом, ничего не должно случиться. Ведь у нее есть родители, которые ждут, волнуются. Джойс приехала в Египет здоровой, цветущей, и нельзя дать ей себя искалечить. Главное, держать ее подальше от пирамид и периодически смирять исследовательский пыл нареканиями и выговорами. Лучше пусть она считает его хамом и сухарем, чем, почувствовав слабину, втянется в какую-нибудь историю, которая кончится для нее плачевно. Пусть плачет, сердится, обижается, он будет непреклонен.
Но легко сказать. С первого дня Андреа понял, что не может быть строгим с этой родственной душой. Джойс сразу ему понравилась, совсем такая, как он сам. Андреа угадывал в ее серых глазах и гнев, и возмущение, и пламя творческого энтузиазма, и все-все, чего она порой сама не замечала за собой. Ему был близок ход ее мыслей, чистые юношеские устремления, не замутненные прагматизмом зрелости, впечатлительность, еще по-детски искренняя. Андреа хотелось удовлетворять ее любопытство, помогать во всем, ввести в новый мир, который открылся перед ней пока только отчасти, уберечь от ошибок. И с самого начала он понял, что сопротивляться этим желаниям почти бесполезно. А значит, нужно скрыться, держаться подальше. Именно этот план и претворялся благополучно в жизнь. Внешне же свою слабость легче всего было маскировать неприязнью.
А потом все усложнилось. Андреа, всегда считавший себя опытным в делах, касающихся противоположного пола, понял, что на этот раз просчитался. Те чувства, которые он сначала принял за чисто отеческую привязанность, оказались куда более глубокими. Как это произошло? Как он это мог допустить?! Ему хотелось ее видеть каждый день, оберегать, опекать, защищать от всех невзгод и тягот мира, помогать в любом, даже несложном деле. Но открыть свои чувства он пока не смел. Все произошло слишком быстро, слишком спонтанно. Просто однажды утром он проснулся новым человеком. Просто однажды утром он понял, что влюблен. В тот день Джойс, как всегда, сидела у себя под навесом и знать не знала, что Андреа наблюдает за ней. Она нагибалась за новыми осколками и делала снимки, помечала что-то в своих записях, а он, как мальчишка, прятался за дальней палаткой, ловя каждое ее движение. Вспомнив этот эпизод, Андреа улыбнулся.
