Феликс посмотрел на нее с сомнением, шмыгнул носом и сказал:
— Есть такой депутат Кислевский, питерский воротила и настоящий мафиози. Недавно по его указанию расстреляли целую конкурирующую контору — восемь человек!
— И кто заказывает это дело? — спросила Нина безучастно.
— Тебе это знать ни к чему, — буркнул Феликс, — но я скажу. Он приговорен Судом Народной Совести.
В пятницу с утра меня вызвал к себе Меркулов. Вряд ли кто из подобных мне следователей по особо важным делам бывал у заместителя генерального прокурора чаще, чем я. Что говорить, сам прокурор Москвы, бывало, дожидался в приемной, а я проходил в кабинет, приветливо ему кивнув. Мне это нравилось, хотя систему отношений и подрывало. Когда я вошел, у Кости в кабинете находились посетители, представительные граждане с бегающими глазками. Они даже пытались высказать свое неодобрение моему бесцеремонному вторжению, но Меркулов объяснил:
— Товарищ по срочному делу. Что у вас, Александр Борисович?
Я включился мгновенно.
— Колется, Константин Дмитриевич, — объявил я радостно. — По всем пунктам колется. Но требует вашего личного присутствия, потому что не доверяет, мерзавец, такой мелочи, как я.
При этом я жизнерадостно заулыбался, и посетители тоже понимающе засветились. Все это был чистый блеф, но я, привыкший понимать Костю с полуслова, догадался, что посетители ему до чертиков надоели и он мечтает избавиться от них. Так оно и случилось. После моего «срочного сообщения» те вынуждены были извиниться и подняться.
Меркулов тяжело и глубоко вздохнул.
— Что за «чайники»? — спросил я с любопытством.
— Избавь меня от своего жаргона, — скривился он. — Один — прокурор области, второй — генерал из МВД. А вон те трое, как ты сказал, «чайники», — представители администрации на местах. Меня покупали, и ты пришел в тот момент, когда они уже были готовы назвать свою цену.
— Значит, я поторопился?
— Напротив, пришел вовремя, — сказал Меркулов. — Или ты считаешь, что мне следовало поторговаться? Это не тот случай, Саша.
— Неужто не интересно узнать себе цену? Он усмехнулся.
— Я ее знаю. Как твои дела?
— По нашим «стрелкам» кое-что прояснилось, — сказал я. — Это действительно разные люди, Костя. Но у них наметилось нечто общее.
— Террористическая организация? — усмехнулся он. — Не вздумай об этом где-нибудь брякнуть.
— Круг целей общий, — сказал я. — Оружие однотипное. Ты был прав, гэбэшники этот склад с немецкими пистолетами то ли потеряли, то ли разворовали. Никаких бумаг не осталось.
