Я не люблю таких снов, в которых нет никаких событий, никакого действия, а одно только нервное напряжение, но этот сон длился очень долго, и я никак не мог его закончить. Потом наконец проснулся и подумал: а как я мог положить в годные конденсаторы бракованный?
Спросонья моя голова работала необыкновенно четко. Я вдруг понял, что вся затея Игрека рушится, и обрадовался. Ведь если я подсунул негодный конденсатор по рассеянности или по халатности — одним словом, нечаянно, то, значит, я сам не должен был этого заметить? Значит, я не должен знать о своей вине! А если знаю, то выходит, что я подсунул негодный конденсатор нарочно. Специально! Умышленно! Но ведь этого не может быть! Я же не вредитель, в это никто не поверит!
Значит, так: я проверил конденсатор, и у него емкость не соответствовала номинальной. И тем не менее я взял и положил его в коробку, где лежат годные конденсаторы. И не по рассеянности положил, раз помню, а сознательно, причем хорошо зная, что это не обыкновенная работа, а задание государственной важности…
Кто в это поверит?
Я вышел в прихожую и позвонил Игреку, не включая света, на ощупь набирая номер. Я не знал, который час, но чувствовал, что уже глубокая ночь.
Я думал, придется долго слушать гудки, пока Игрек проснется и подойдет к телефону.
Но он снял трубку мгновенно. Как будто всю ночь держал руку над телефоном в ожидании моего звонка. «Это я, — сказал я. — Ничего у нас не выйдет. Ведь получится, что я нарочно…»
«Я собирался позвонить тебе утром, — перебил меня Игрек. — На заводе у нас вряд ли найдется время для отдельного разговора. Все очень просто. Слушай внимательно и запоминай. Помнишь, как было? Большой ящик и маленькая коробочка. В ящик вы бросали обычные конденсаторы, в коробочку складывали номинальные. Представь себе такой случай: ты нечаянно бросаешь номинальный конденсатор в ящик. И тут же спохватываешься — вынимаешь его из ящика и кладешь в коробочку. И проверяешь конденсаторы дальше. Так могло быть?»
«Вполне, — ответил я. — Обычных конденсаторов гораздо больше, так что привыкаешь бросать в ящик один за другим, все в ящик да в ящик. Даже рефлекс вырабатывается — в ящик, а не в коробочку».
«Вот именно, — сказал Игрек. — Может, у тебя так и было? Слишком хорошо ты объясняешь».
«Да, было, — ответил я. — Один раз. Но я же вынул из ящика и положил в коробочку. Вы что, снова меня подозреваете?»
«Мне уже нет смысла подозревать, — сказал Игрек. — Слушай внимательно дальше. Итак, ты проверяешь другие конденсаторы, но вдруг у тебя возникает сомнение: тот ли конденсатор ты вынул из ящика? Внешне ведь они одинаковы, и ты вполне мог бросить один, а вынуть другой. Могло так быть?»
