И она рассказала мне историю, действительно интересную, — ее, наверное, многие знают, а я не знал. Когда Николай Второй взошел на престол, все газеты поместили сообщение о том, как проходила коронация. Но в одной петербургской газете работали прогрессивные корректоры, и они специально допустили опечатку. В сообщении была такая фраза: «На голову царя была возложена корона». А корректоры в слове «корона» вместо «к» поставили «в». Получилось: «На голову царя была возложена ворона».
Конечно, власти возмутились, газете пришлось дать опровержение. Но так как прогрессивные корректоры продолжали в ней работать, то о опровержении опять появилась буква «в». Теперь уже не вместо «к», а вместо «н». Весь Петербург с восторгом читал: «На голову царя была возложена корова».
Конечно, это они здорово и смешно придумали. Ольга Павловна считает, что эта опечатка подорвала авторитет царя.
Я ей говорил: «Авторитет царя был подорван в Кровавое воскресенье. Это, Ольга Павловна, каждый школьник знает». А она отвечала: «Да, разумеется. Но и благодаря этому случаю тоже».
У меня с самого начала обнаружился большой недостаток: в неинтересных статьях я хорошо исправлял ошибки, а в интересных — хуже. Иногда пропускал. В интересных статьях я увлекался чтением и на слова переставал обращать внимание. «Как же так! — ужасалась Ольга Павловна. — Если доверить газету вам, то представляете, что получится? Все скучные статьи будут правильными, а интересные — с ошибками! Так нельзя… Сережа!» Еще она говорила: «Пора забыть, что вы когда-то были читателем! Теперь вы не читатель. Вы корректор!» И несколько раз рассказывала мне историю о том, как один известный дореволюционный медик пришел на концерт Шаляпина и, увидев на сцене его громадную фигуру, воскликнул: «Какой скелет!»
Ольга Павловна восхищалась этим медиком. Она говорила, что он умел видеть окружающий его мир
глазами настоящего профессионала и что это хорошо. Что и корректора каждая статья должна интересовать прежде всего с точки зрения его профессии, то есть не с точки зрения содержания, а с точки зрения грамотности. «Учитесь этому, Сережа», — говорила Ольга Павловна.
Однажды она положила передо мной газетную полосу и предупредила: «Будьте внимательны, это набирала Соломина».
Соломина! Была в наборном цехе такая линотипистка. Совсем уже не новичок, но ошибок делало больше всех. Причем в грамотности не уступала другим. Все ломали голову, почему же у нее столько ошибок, разбирали Соломину на комсомольских и профсоюзных собраниях, — ничего не помогало, никто не мог найти причину. Но потом выяснилось, и обнаружила это Ольга Павловна: Соломина поет! Она пела во время работы, она набирала текст какой-нибудь серьезной статьи, напевая про себя популярные эстрадные песни. Иногда она набирала и слова этих песен вперемежку с текстом статьи, а если не набирала, то все равно делала огромное число ошибок. Ей запретили петь, и она стала работать грамотнее, но иногда забывалась и снова начинала петь, и опять в статьях появлялось несметное число ошибок.
