Но мне не хочется быть ни Чарли Чаплином, ни Королевым, ни токарем, ни слесарем. Хочется быть таким же специалистом, как и они, но в другой профессии. А в какой, не знаю. Но чтоб название тоже не менялось, а только мастерство. Начать специалистом с маленькой буквы, а кончить с большой. Не подниматься по ступенькам карьеры, а самому вырасти до небес. Быть не высокосидящим, а выдающимся.
В тот самый день, когда я поссорился с директором, мне удалось сделать один очень хороший снимок. После ссоры я бродил по аллее ветеранов труда, размышляя о том, как быть дальше, и вдруг увидел на скамейке девушку. Она была довольно красивой. Впрочем, может быть, только потому, что сидела одна. Одна девушка всегда красивей, чем несколько.
На боку у меня болтался фотоаппарат. Она это увидела и сказала: «Паренек, сфотографируй меня». «Пожалуйста, — ответил я. — Только сейчас полдень, так что хороший снимок вряд ли получится». И объяснил, что вертикальный солнечный свет дает очень некрасивые тени, особенно под носом. «Подумаешь, тени, — сказала она. — Давай снимай». Тогда я предложил ей пойти ко мне домой: дома у меня есть зеркальные фотолампы и с их помощью можно сделать любые тени. Какие захочешь.
По-моему, она решила, что я ее завлекаю. Что она мне понравилась и я просто ищу предлог пригласить ее в гости. Но это не так. Просто у нее красивое лицо. И я подумал: может получиться хороший снимок. У меня давно уже не было больших фотографических удач.
Она хмыкнула и сказала: «Ну что ж, идем», Когда выходили из парка, навстречу попался директор. Он ничего не сказал, мы прошли мимо друг друга молча. Но я оглянулся. Он смотрел нам вслед и качал головой. Видно, осуждал меня за то, что я в служебное время занимаюсь личными знакомствами. Ведь еще не уволился.
Дома я включил зеркальные лампы и стал командовать: повернитесь так, повернитесь эдак. Заставил даже залезть на папин письменный стол. Сначала она отказывалась, но я настоял: очень люблю освещать объекты съемки снизу. Нижний свет придает лицу таинственность. В природе все освещено сверху — солнцем, а снизу — это неестественно. И поэтому таинственно.
Чтоб сделать еще выше, я принес две высокие стопки книг и приказал ей встать на них. Она стояла и шаталась. И уже не думала больше, что я ее завлекаю. Она изнемогала от жары. Со всех сторон светили зеркальные лампы, и воздух в комнате накалился, как в домне.
Но когда я, посмотрев б видоискатель, сказал: «Теперь хорошо. Снимаю!», — она вдруг смущенно улыбнулась и стала слезать с книг. «Куда! — крикнул я. — Не шевелитесь!» — но она заторопилась еще больше. Тут книги под ее ногами развалились, и она рухнула со стола. Когда она падала, на ее лице появился ужас, но еще оставалась и старая улыбка. Это сочетание было странным и красивым. Я нажал спусковую кнопку.
