- О бесстыжие! Во имя Джама! Вы бежите с поля боя!
- Шабнами! Сураё! Что вы здесь делаете в таком виде?!..
Простоволосая жена бежала на Мирана с колом наперевес:
- Пусть тебя заберут дэвы, о трусливый баран! Я не надену платка, пока не увижу твоей победы!
Завидев свою Лайло - а та размахивала шестом от палатки воистину устрашающего вида, - Джемаль замахал руками и заорал:
- Ой нет! Я лучше пойду обратно! Она убьет меня, несомненно!
Миран обернулся, что еще раз посмотреть на поле боя. Над его головой свистнул камень. Но парс не обратил на него никакого внимания - ибо оцепенел.
Земля под ногами мерно сотрясалась. Лавровые листочки мелко дрожали, на глазах покрываясь пылью.
Атакующих было хорошо видно даже сквозь просеянную через солнечный свет взвесь - как блестящих стальных ангелов. Кони взбрасывали оторочку нагрудников, горели под лучами кирасы-таннур. Передовой всадник, скакавший под длинным змеиным знаменем, опустил копье.
Стена мчащих на них ангелов смерти наклонила копья выверенным неспешным движением. Копыта коней медленно-медленно взбивали пыль, убивая лавр.
Перед стеной всадников заметались синие кафтаны:
- Братья!.. Мы же братья!..
Миран зажмурился. Стоптали, как гусениц.
Развернувшись к жене, увидел ее посеревшее лицо с открытым от ужаса ртом. Парс крепко взялся за палаточный шест:
- Беги отсюда, Шабнами. Беги со всех ног.
Джемаль молча забрал такой же кол из рук дрожавшей Лайло:
- Беги отсюда. Беги быстро-быстро.
Они строились - молча, не тратя лишнего времени. Длинный получался строй - это хорошо. И глубокий - в четыре ряда, не меньше.
Склон должен был чуть придержать чудовищный разбег конного вала.
Все встали на колени. Кол в землю - глубоко. Наклонить - вот так. Беги отсюда, Шабнами. Беги быстро-быстро.
Грохот, грохот, трясет.
В лицо ему плеснуло песком, небо закрыло огромное, подпругой перечеркнутое лошадиное брюхо. Орали - он, Джемаль, Бессмертные - так, что не слышно было визга умирающей лошади.
- В мечи, братья! Всевышний велик!!!..
- Всевышний велик!!!..
Это орали повсюду.
- Халиф! Халиф! Всевышний велик!
Поскольку через несколько мгновений в грудь Мирана вошел наконечник копья, он так и не узнал, почему так громко кричали.
Во фланг Асавире ударила халифская гвардия. С другой стороны уже приближалась кавалерия Тарика.
А Миран упал под ноги лошадям. Шабнами так и не сумела его опознать на поле боя, и потому закопала на холме когда-то подаренный им на свадьбу браслет.
