- Давай дальше, о Рафик!
И тут со стороны лагеря донесся призыв к рассветной молитве.
Все переглянулись.
Аккурат под холмом в зарослях репника и лютика пряталось крошечное озерцо со слабеньким ключом. Хоть бы омовение совершить...
На часы их отряд ставил лично нерегиль. С бесстрастным лицом Тарик сказал: "Встанете по азану кверху жопой на коврик - повешу. Смотреть в оба".
Покашляв в кулак - а в небе плыл, плыл сладостный голос муаззина - Рафик предложил:
- Ну, давайте о чём-нить благочестивом тогда.
Все согласно закивали.
- Вот, к примеру, я знаю хадис: после еды Посланник Всевышнего облизывал палец и говорил: "Если бы мне принесли баранье плечо"...
- Тихо!
- Горе тебе, проглот, это хадис!
- Карматы! Они наступают!
Серая рассветная долина зашевелилась тенями - ничего не блестело и не звякало, видно, обернули оружие плащами и шли, опустив копья. Но шли - порядок за порядком, молча и неслышно.
- Да благословит Всевышний Тарика за его предусмотрительность... - пробормотал Сумама.
И в следующее мгновение они заорали во все шесть глоток:
- К бою! Карматы идут на нас!..
Их согласный рев поддержали все часовые и передовые отряды, укрытые среди пологих холмов долины:
- К бою-ююююю!...
С карматской стороны, словно в ответ, мерно забили барабаны.
Сумама вскинул щит и поправил ремень.
- Прощай, мученик, - улыбнулся ему Рафик.
- Всевышний велик, - улыбнулся ему в ответ Сумама.
В передовой отряд шли добровольно - и надев ихрам. В случае неожиданной атаки они должны были задержать врага и дать возможность снарядиться к бою основным силам. Задержать, сражаясь до последнего.
Приглядевшись к идущему под бой барабанов карматскому строю, Сумама прищурился: ишь ты, все в двойных кольчугах. И в хороших кожаных кафтанах между ними. Ну ничего, мы вам щас покажем, сукины дети...
- Всевышний велик... - снова прошептал Сумама.
Небо из серого стремительно становилось сизо-голубым. Светлело.
Холм Тал-аль-Джамуа тот же день, ближе к полудню
Привставая, как мальчишка, в стременах, аль-Мамун тянул шею и пытался разглядеть происходившее на правом фланге. Любопытно, как себя вел карматский предводитель - его огромный шатер, более походивший на садовый павильон, отчетливо белел на дальних холмах. Белел даже сквозь пылищу.
Слева, перед сине-золотыми порядками кальб, клубилось и блестело - там шел вялый бой, не затронувший даже пехотный арьегард.
