Мое гуляние по улицам не носило хаотичный характер, как могло кому-то показаться со стороны. Я шел к центру города. Опыт подсказывал — там разместились основные силы бегемотов.
Пока мне удавалось избегать неприятностей. Я надеялся, так будет и дальше. Однако первый же подозрительный взгляд двух кабаниданцев заставил сразу насторожиться. Они хотели что-то спросить, но не решились.
Через пять минут ситуация в точности повторилась. Тут я уже по-настоящему заволновался. Неужели чем-то отличаюсь от бегемотов? Мне-то казалось, что нет. Штаны вроде бы надел… нет, точно надел, и так же, как они, не по-человечески, а наоборот. Задница как задница. Даже начал к ней привыкать. Тогда в чем же дело?
Беспокойство мое начало расти. Шаг перестал быть уверенным. Я решил на всякий случай перебраться на параллельную улицу, но, повернув за угол, наткнулся на кабаниданца в форме младшего офицера.
— Сержант!
Я сделал вид, что не расслышал, и стал прикидывать, успею ли дойти до ближайшего дома.
— Сержант, я к кому обращаюсь?
Нет. Не успею.
— Это вы мне, бюк?
— Да!
По выражению лица бегемота трудно было понять, что у него на уме, и почему-то сразу захотелось кинуть в его направлении минибомбочку. Однако я решил пока не торопиться и оставить этот вариант на крайний случай. В конце концов, если бы он видел во мне своего врага, то хотя бы пушку поднял повыше.
На всякий случай наметив пути отступления, я подошел к офицеру и отдал по-кабанидански честь.
— Почему не докладываешь?
— Извините, бюк…
Бегемот не дал мне даже договорить.
— Где твое отделение?
— А-а?
— Чешешь к центру города так, словно подштанники там оставил…
Мне захотелось огрызнуться, но делать этого лучше не стоило. Зато стало понятно, в чем было дело. Я сейчас всего лишь сержант, а спокойно разгуливать по городу мог только офицер. Таковы тупые особенности кабаниданской армии, по крайней мере, на данном этапе развития событий. Неужели заотдыхался и хватку теряю?
Ну что ж, пока мне ничего не грозит. Я понял свою ошибку и теперь знаю, как ее исправить. Все очень просто. Надо лишь еще раз повысить себя в звании. Дел-то.
— Какого черта… — продолжал лейтенант, начиная постепенно распаляться.
— Извините, бюк.
«Бюк» означало примерно то же, что и «мистер», но для моих ушей звучало ужасно. Однако когда я стал переводить это слово как «хрюльник рогатый», почувствовал, что уже не злюсь при произношении, и даже наоборот, делаю на нем ударение всякий раз, едва появляется возможность.
