Лифт остановился на первом этаже. Они вышли и вскоре вновь остались вдвоем: Дэн увлек ее направо, тогда как другая парочка свернула налево. Будь у Дэна другие намерения и планы на сегодняшний вечер, он повел бы свою спутницу вслед за ними. Но он предпочел остановить свой выбор на более маленьком и уютном, хотя и менее дорогом и респектабельном ресторанчике. Для него важнее были уют и интимность обстановки. Они продолжали идти, когда Эмма вдруг сказала:
— Мне больно, Дэн.
— Прости, пожалуйста, — спохватился он, освобождая ее талию. Его рука легко скользнула вниз, и он подхватил ее под руку. — Я иногда не могу рассчитать своих сил. Так лучше?
Он наклонился и, легонько сжав ее пальцы, поцеловал ее руку.
Она вздрогнула. Ее нежные щеки снова порозовели от смущения. Новая волна радости охватила Дэна, когда он ощутил ее волнение.
Он еще раз взглянул ей в глаза, а потом, с трудом найдя в себе силы отвести взгляд, произнес:
— Пойдем, а то еще метрдотель подумает, что мы так и не придем, и отдаст наш столик кому-то другому. Обидно будет, правда же? Да, кстати, я не знаю, как тебе, но мне дьявольски хочется есть.
Дела Дэна пошли отнюдь не так гладко, как ему бы хотелось. Эмма Пирсон была не из тех женщин, кого можно застать врасплох и долго пользоваться плодами побед, особенно в делах любовных.
Она быстро взяла себя в руки, к ней вернулось ее обычное хладнокровие. Хотя Дэн и не обольщался с самого начала. Он восхищался ее самообладанием. Эмма казалась совершенно спокойной в тот момент, когда они входили в ресторан. Она выглядела вполне обычно, от румянца не осталось и следа, а голос был таким же ровным, как и всегда. Такая выдержка, как правило, большинству женщин не свойственна. Эмма была особенной, не такой, как все, и именно ее необычайность так увлекла Дэна. Она могла быть какой угодно, но только не слабой. Слабости она не признавала, и Дэну это нравилось.
— Какой замечательный вид открывается отсюда, — восторженно сказала Эмма, когда официант удалился за заказанным для начала белым вином. — Это лучшее место во всем зале!
На Дэна красота пейзажа, конечно, тоже произвела впечатление, но далеко не такое сильное. Эмма занимала его мысли гораздо больше. Все его внимание было поглощено ею. Эмма же сидела напротив, любуясь видом из окна. Случайно их взгляды встретились, и Дэн еще раз убедился в том, что она давно уже пришла в себя и вновь уверена в своих силах. Но он знал, что ему следует делать, чтобы ее невозмутимость пропала, уступив место желанию, чтобы чувственность этой женщины вновь проснулась. Нужно лишь поцеловать ее. Ни одна женщина — а их у него было совсем немало — не отвечала на его поцелуи с такой пылкостью и жадностью, как она восемнадцать месяцев назад. Он не забыл, как она таяла от его поцелуев и ласк, и сколько страсти было в ее стонах.
