Глядя на красные от слез глаза жены, на ее усталое после дороги лицо, серое, в частых мелких морщинках, на ее когда-то черные, а теперь стремительно седеющие волосы, он корил себя за то, что не может найти для нее каких-то подходящих, утешающих слов. Они вышли к столу из отведенной им комнатки какими-то растерянными, одрябшими, забывшими привычку прятать свою старость. Однако разговор за столом и вспыхнувший вскоре спор вернули обоим обычное самообладание, а Александру Наумовичу и ставшую для него неизменной желчность.
- Так вот, - продолжал Александр Наумович, уже не обращая внимания ни на пересекавшую океан лунную дорожку, ни на старания жены пригасить его пыл, - меня, да и всех нас, интересуют не общие фразы, а ваш, именно ваш, Марк, взгляд на происходящее в России. Ведь вы - бизнесмен. Не знаю, какое место теперь занимает у вас в жизни наука, поскольку бизнес, как я понимаю, сделался для вас главным занятием. Но я не о том. Видите ли, все эти словечки - «свободный рынок», «биржа», «банки», «акции» - звучат для меня довольно-таки абстрактно. За ними мне все время мерещится Диккенс, в лучшем случае - Джек Лондон, Драйзер. То есть «свободный рынок», как я понимаю, это
- борьба всех против всех, торжество силы, наглости, хитрости, бесчестных приемов - с единственной целью: разбогатеть. Торжествуют рвачи, воры, грабители, эксплуататоры трудового народа и, уж простите, трудовой интеллигенции. Да, да, именно так: с одной стороны - нищающие учителя, врачи, артисты, литераторы, с другой - миллионеры, счета в швейцарских и прочих банках, особняки, дачи, лимузины. Откуда, помилуйте, все это? Вы знаете другое слово - не эксплуататоры?.. Я, извините, не знаю. К тому же оно - из вашего обихода, ведь вы - доктор наук, экономист, и свои диссертации писали не о Тютчеве и Фете.
Все притихли. Было слышно, как, блестя фарами, проносятся по дороге машины и как там, за дорогой, на берегу кто-то врубил на всю катушку транзистор с задыхающимся от сумасшедшего ритма рэпом. Впрочем, транзистор тут же смолк.
- Александр Наумович, - усмехнулся Марк, давая понять, что ничуть не обижен, - я думал, два года жизни в Штатах сделали вас более. скажем так, современным, что ли. Вы видите перед собой то, к чему идет. Или точнее, - поправился он, - к чему должна прийти Россия в будущем. Возможно, не очень близком.
- Позвольте, но это же опять - в будущем! В «светлом будущем»!.. - взвился и даже хлопнул по столу Александр Наумович. - Кто только не обещал нашим людям «светлого будущего»!.. На моей памяти все обещали - Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов, какой-нибудь Черненко - все, все обещали, трубили, бормотали о светлом будущем! И во имя этого самого «светлого будущего» разлучали детей с отцами, крестьян с землей, ссылали, загоняли в тюрьмы, расстреливали без суда и следствия!.. Теперь взялись. Не говорю - вы, вы лично, но такие, как вы, обещать людям «светлое будущее». Мы с Машей только что прочли письма, которые вы привезли.
