— Папа?
Алекс поднял глаза от документов, лежащих на письменном столе в кабинете:
— Да, Молли?
Она осторожно вошла в кабинет. Молли недавно искупалась и была очень хорошенькой в розовой пижаме. В руках она держала красочную книгу о мышке-балерине. Он положил шариковую ручку на стол и посмотрел на дочь, которая с надеждой ему улыбалась.
— Не сейчас, ладно? Папочка занят.
Девочка продолжала улыбаться, но надежды у нее поубавилось.
— Пожалуйста, папочка.
Ему не хотелось отсылать Молли прочь и притворяться, будто документы на письменном столе для него важнее. Но при мысли о том, что он будет сидеть с дочерью в обнимку на диване, его охватывал ужас. Каждый раз, когда он пытался воссоединиться с Молли, его окутывало то же самое ощущение, и он чувствовал себя беспомощным и бесполезным. Алекс больше не мог так поступать. Он не мог сидеть рядом с дочерью, зная, что должен испытывать чувства, которых не испытывает; понимая, что подводит собственного ребенка.
Она была слишком маленькой для того, чтобы его понимать. Но в конце концов она осознает его равнодушие, и ему очень хотелось ее от него избавить. Для Молли будет лучше, если она станет думать, что папочка занят работой, а не догадается, что отец не знает, как ему ее любить.
— Не сегодня, — сказал он дочери, понимая, что намеренно лжет. — Может, завтра.
С печальным видом кивнув, она вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Он поднялся на ноги, чтобы ее закрыть и отгородиться от собственного стыда. Но не успел он подойти к двери, как в кабинет вошла Дженни.
— Она очень ждала вечера, чтобы почитать эту книгу с тобой, — сказала Дженни.
Алекс попятился, присел за письменный стол и, изобразив на лице нечто, напоминающее разочарование, указал на документы, разложенные на столе.
Дженни посмотрела на него так, словно хотела что-то сказать, затем передумала. Она направилась к двери. Алекс облегченно вздохнул. Он не хотел это обсуждать с Дженни. Ему и без разговоров было тошно.
— Ты еще долго будешь работать? — спросила Дженни, с подозрением осматривая письменный стол.
Он кивнул, потом поднялся на ноги, подошел к ней и припал к ее губам в сладком и опьяняющем поцелуе.
— Я скоро закончу, обещаю, — сказал он, в его голосе слышались едва заметные насмешливые нотки.
Несколько недель назад Дженни рассмеялась бы милым хрипловатым смехом и убедила бы его подняться вместе с ней по лестнице прямо сейчас. Но сегодня вечером она лишь кивнула и вышла из кабинета, решительно закрыв за собой дверь.
